Мара Вульф - Грёзы лунного света [litres]

– Как ты это сделала? Что у тебя за силы, о которых мы не знаем?

Он наклонился ко мне. Наши лица почти соприкасались. Его холодное дыхание ударило мне в лицо. От него пахло рыбой, и мне стало тошно. Я попыталась отодвинуться, но мне это не удалось. Руки стражников держали меня крепко, словно кандалы.

– Что у тебя за методы? Что ты затеяла… человек, – последнее слово он прошипел мне на ухо.

Как же сильно он меня ненавидел. Не только за то, что я сделала, но и за то, кем я была. Как Юмис мог позволить ему стать председателем этого фарса? Талин уже давно меня осудил. Что бы я ни сказала в свою защиту, это ничего не изменит в его приговоре.

– Я не имею никакого отношения к этим происшествиям, – сказала я громко и отчетливо. – Я скорблю по жертвам, но могу лишь снова и снова повторять слова о том, что понятия не имею, что произошло.

Я ожидала услышать шепот, но вместо этого в комнате повисла тишина. Мои колени дрожали, и я пыталась сдержать их руками.

И Мессина наконец нарушила молчание.

– У нас принято признавать свою вину, – ее голос разрезал тишину, словно бритва.

– Какую еще вину? Может быть, я ошибаюсь, но разве вы можете винить меня в чем-то, пока моя вина не доказана?

– Ты все еще слишком по-человечески мыслишь! Неудивительно, что ты не вписываешься в наше сообщество, – голос Мессины понизился до зловещего шепота. – Для нас твоя вина давно доказана. Ты разрушила школу и рисковала жизнями наших детей. Ты привела в город акул и несешь ответственность за смерть наших людей. А потом ты приманила нектон, и теперь мы умрем с голоду… – пока она говорила, ее лицо скорчилось от гнева и ненависти. Каждое ее слово сопровождалось криками толпы.

Я покачала головой, и слова, которыми я хотела себя защитить, застряли у меня в горле.

– Мы просто хотели дать тебе возможность признаться во всем и взять на себя ответственность за твои зверские проступки. Это наша традиция. Может быть, тогда бы наказание не было слишком жестоким, – добавил Талин.

– Ты серьезно? Я должна признаться в чем-то, к чему не имею никакого отношения, чтобы вы могли со спокойной совестью меня наказать?

– Тебе не нужно пытаться спорить с нами по этому поводу. Мы полагаем, что война с ундинами и смерть Амии повергли тебя в глубокое смятение. Ты ничего не могла с этим поделать. Очевидно, ты наделена способностями, которые ты не в силах контролировать. Это позволило тебе одолеть ундин, но теперь твои силы вредят нашему народу. Ты должна понять это. – Торжествующее выражение в его глазах давало мне понять, что напускное понимание в его словах было ложью. Я хотела бы собственноручно выцарапать ему глаза.

– Как только это слушание закончится, мы решим, какое наказание тебя ждет. Но важно, чтобы перед этим ты признала свою вину.

– Этого я точно делать не буду.

За моей спиной снова разрасталась суматоха.

– Человеческое отродье! – крикнул кто-то. Под этим, наверное, могла подразумеваться только я. Что я такого сделала, чтобы так их разозлить?

– Земляной червь! – завизжала какая-то женщина.

А я ведь уже знала это ругательство, но легче мне от этого, конечно, не становилось.

Талин тщетно стучал по своей кафедре, а затем подал стражникам знак, чтобы они открыли двери и выгнали народ.

Прошло всего несколько минут, и в зале воцарилась гробовая тишина. Ее прервал лишь громкий звук закрывшейся двери. Я удивленно оглянулась и увидела Коллама, прислонившегося к ней. Чувство облегчения быстро сменилось гневом из-за того, что он пришел сюда только сейчас.

– Что происходит, Коллам? – пренебрежительно спросил Талин. – Если я правильно помню, Совет поручил тебе проверить защитный щит города.

– Я это сделал, Талин. Я половину ночи этим занимался. Твой посыльный пришел слишком поздно. Представь себе, я едва успел на слушание. – Стражники, стоявшие у моего стула, отступили в сторону, когда Коллам подошел ко мне. Он притянул меня к себе и обнял.

От облегчения я зарыдала.

– Ты здесь, – прошептала я.

– Я здесь. – Он посмотрел на меня, а затем с нежностью в глазах убрал прядь моих волос за ухо.

Я бы не пережила, если бы он оставил меня здесь сегодня одну. Что бы ни происходило в последние дни и как бы странно он себя ни вел, я любила его и нуждалась в нем. Это никогда не изменится. Измученная, я прижалась к нему. Средство, которое дала мне Тирис, уже точно перестало действовать, а я просто устала.

– Мы уже закончили, – сообщил Талин. – Тебе не стоило прилагать усилия и приходить сюда. Ты ничего не можешь сделать для Эммы, кроме как убедить ее признать свою вину.