Крис Кельм - Отвергнутые Боги Годвигула. Книга 3

Один готов.

Вторым в мир сновидений отправился вахтенный с бака. Похоже, он перебрал с вином и теперь опорожнял желудок в море, навалившись на планширь. Я не хотел, чтобы он испачкал меня рвотной массой, поэтому терпеливо, хотя и не без чувства брезгливости дождался, когда он закончит процедуру и вытрет рот, и только после этого вырубил при помощи жезла.

Оставался последний вахтенный. Он так сладко спал и так громко храпел, что, наверное, разбудить его не смогли бы даже орочьи барабаны, грохочущие под самым ухом. Но я не стал рисковать, ткнул его жезлом, отчего он дернулся и повалился вперед — даже не знаю, как он удерживался в таком положении до сих пор.

Вот и все.

Теперь на верхней палубе находились лишь три парализованных и обездвиженных тела. Остальные матросы по привычке располагались в трюме и, судя по царившей тишине, уже видели десятый сон. Оставалось только спустить с борта сходню и встречать подкрепление.

Первым на палубу поднялся Лири. Я заметил, как он тут же изменился, будто на глазах превратился из презренной сухопутной крысы в бывалого морского волка. Как будто после прикосновения подошвами к доскам палубы он почерпнул часть силы самого корабля. А еще он почувствовал приближение момента расплаты и прямым ходом рванул к трюму. Глаза его метали молнии, в левой руке он держал фонарь, недавно стоявший под грот-мачтой, в правой сжимал саблю. Его настрой не обещал ничего хорошего предавшим его людям.

Неужели он просил никого не убивать только ради того, чтобы сделать это самому?

Все остальные последовали за ним.

Теперь, когда события происходили в глубинах корабля, не было необходимости сохранять тишину, поэтому Лири орал во всю глотку:

— Ну что, крысы, поговорим по душам? Выходите, папочка вернулся! Ну, где вы?! Обещаю, тот, кто выйдет первым, умрет легко.

Как по мне, так лучше было взять пиратов сонными. Это позволило бы избежать лишней крови. Но похоже, именно крови жаждал Лири, поэтому и вел себя вызывающе.

Откуда-то из глубины трюма метнулась тень, потом показался вооруженный саблей человек. Капитан отбил метящий ему в голову удар, после чего проткнул нападавшего и с силой отпихнул ногой и без того готовое упасть тело. Сделав еще пару шагов, он снова столкнулся с сопротивлением, и опять разделался с противником без особых проблем.

Ввалившись в кубрик с некоторым опозданием, мы застали достойную кисти художника картину. В самом центре стоял капитан Лири — высокий, грозный, можно даже сказать свирепый. С сабли в правой руке на дощатый пол капала кровь, лампа в левой освещала сбившихся в кучу пиратов с помятыми от похмелья рожами. Они на удивление быстро смогли протрезветь, и в этом не было ничего удивительного. Наверное, не раз в самых кошмарных снах к ним приходил их бывший капитан, кипя от праведного гнева. А тут сон превратился в явь. И теперь бравые вояки, отправившие на тот свет немало всякого народу, были похожи на загнанных в угол баранов, путь к бегству которым отрезал кровожадный и безжалостный волчара. Серьезность его намерений подтверждало тело еще одного предателя с перерезанной глоткой. И было похоже на то, что и стальных ожидала подобная участь. Но удивительное дело, вместо того чтобы наброситься всем скопом на Лири, имея при этом неплохие шансы на то, что хотя бы кто-нибудь уцелеет, они выглядели так, будто готовы были безропотно умереть, чуть ли не добровольно подставив под нож горло.

Возможно, именно это и отрезвило Лири. А может, как раз этого он и добивался — мне не понять психологии морского разбойника и, да, никогда не стать пиратским капитаном, готовым принести в жертву троих, чтобы подчинить себе остальных.

— Кто еще думает, что мне не место на палубе этого корабля? — жестко, сквозь зубы процедил Лири.

Пираты молчали и виновато сверлили взглядами дыры в полу.

— Это мой корабль, запомните! Мой! — рявкнул капитан. — И только я буду решать, кто достоин здесь находиться, а кто нет. Если кто-то с этим не согласен, может убираться на все четыре стороны… Тем же, кто останется, скучать не придется. Я не стану обещать вам долгих лет жизни, семейный очаг и кучу крикливых детишек в придачу. Я могу предложить вам лишь сабельный звон, блеск золота и смерть, достойную настоящего мужчины.

Лири демонстративно отошел в сторону. Не знаю, на самом ли деле он готов был отпустить всех желающих? Не знали этого и пираты. Поэтому все до единого остались стоять на месте. Впрочем, я мог и ошибаться. Я уже давно заметил, что недалекие люди легко ведутся на зажигательные речи. Особенно, если посулы совпадают с их явными и потаенными стремлениями. Так что желание остаться вполне могло быть искренним. Вопрос в другом: насколько можно было доверять этим людям в будущем? Предавший однажды, предаст снова. К гадалке не ходи. Думаю, Лири прекрасно это понимал, и, если все равно решил дать предателям «еще один шанс», отдавал отчет тому, насколько он рискует. Что ж, это его личное дело, и я ему не советчик.