Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

Катя лезет следом, усаживается впереди меня:

— Слышишь, — оборачивается ко мне, — урчит как котёнок.

— Хороший котёнок! — хмыкаю я.

— А ты чего стоишь? — обращается Катя к Семарглу.

— Я как-то так, в обличии волка пробегусь, у озера встретимся, — заявляет он.

Тираннозавр резко встаёт, сердце взлетает вверх и падает вниз, так захватило дух, словно взлетели на качелях. Вот только теперь я смог в достаточной мере оценить насколько огромен динозавр. Видно всё и простирающий впереди лес, и озеро, мерцающее в непонятных огнях, внизу копошатся множество различных существ, что сейчас не представляют для нас особой опасности. Гоша сильнее их всех!

Он делает шаг, подминая коралловые деревья, словно траву на лужайке, в ужасе рассыпаются в разные стороны пещерные обитатели, даже ядом забывают плеваться, до того они ужасаются Гошу.

У озера тираннозавр останавливается, с беспокойством крутит толстой шеей, выгибается вперёд, раздувает ноздри, фыркает, глухой рокот льётся из горла.

— Тебя что-то беспокоит, Гоша? — наклоняется Катя. — Фу, что за запах?! — девочка зажимает нос рукой.

И тут и меня настигает отвратительная вонь, ощущение, что у озера полегло целое стадо коров, и они успешно разлагаются.

— Посвети, Кирилл! — обыденным тоном просит Катя.

Щёлкаю пальцами, слетают яркие шарики и зависают над берегом.

— Обычная помойка, — привстала на динозавре Катя. — Кто же её организовал?

— Люди, что ли? — неуверенно говорю я.

— Только люди могут так свинячить, — соглашается Катя.

— Нет, — слышится знакомый голос. Семаргл пробирается через завалы мусора, — это не люди, это их предки.

— Неандертальцы? — удивляюсь я.

— Черти, — спокойно говорит бог огня.

— Черти предки людей? — едва не задохнулся я.

— Этих да, — невозмутимо отвечает Семаргл. Здесь царство чертей и сюда люди с поверхности редко попадают … в качестве рабов, разве что. А на нижних уровнях пещер расположены залы, где черти, в огромных котлах, варят смолу. Испарения от смолы столь вязкие, что даже души людей не способны вырваться с едких паров.

— Так там ад! — вздрагиваю я.

— По-разному его называют, и это значение имеется, — кивает Семаргл, он вновь в образе вихрастого мальчугана.

— Какой ужас! — пискнула Катя.

— Действительно ужас, — передёргивается бог смерти и огня, — похищая души людей, они тысячелетиями держат их в кипящей смоле, чтобы по крупице считывать информацию, заложенную в них. Таким путём черти пытаются достичь определённых знаний и спихнуть человека с эволюционной лестницы вниз. Если у них это получится, для людей наступит Армагеддон.

— А не может ли, душа болотного существа вариться в смоле? — делает предположение Катя, она белая от ужаса и дрожит, словно от холода.

— Всё может быть, — неопределённо отвечает Семаргл, всматриваясь куда-то вдаль.

— Так нам, что, придётся спускаться в ад? — холодея от такой перспективы, зубы непроизвольно отстучали барабанную дробь.

— Понадобится, спустимся, но вначале посетим колдуна. Он иногда подкидывает чертям, захваченные в плен души, что бы поддерживать добрососедские отношения.

— Даже так? — неприятно удивляюсь я.

— Он заключил с ними союз, временный. Затем, когда наберётся небывалых сил, и чертей подомнёт под себя.

— Так он настоящий Сатана! — вскричал я.

— Откуда ты узнал? — Семаргл с прищуром смотрит на меня.

— А чего тут узнавать, кто для чертей начальник? Сатана, — сам себе отвечаю я. — Значит, когда-то я с ним в одной школе учился?! — внезапно неприятно осеняет меня.

— В детстве он таким не был, — поспешил заверить меня бог смерти и огня.

— Так значит, мы должны посетить самого Сатану? — ахнула Катя и едва не потеряла сознание.

— Его, родимого, его! — с горечью ухмыляется Семаргл. — А ведь раньше он жил в светлых мирах и звался … Люцифером — «светоносец», «сын зари», «несущий свет».

— Не может быть, — помертвев от страха, шёпотом говорю я, едва ворочая языком, словно во рту сухой песок.

— К сожалению это так. Но вы не бойтесь, сейчас я сильнее его, надо будет, так встряхну, мало не покажется. Но … нам место для купания подобрать необходимо почище, — бог смерти и огня зажимает нос от смрада, идущего от помойки. — К тем скалам пойдём, там, вроде, чисто.

Он оборачивается крылатым волком, взлетает вверх, взмахивая пепельного цвета крыльями, пролетает в непосредственной близости от головы тираннозавра, Гоша поспешил щёлкнуть страшными челюстями, но с разочарованием рыкнул, когда Семаргл, на бреющем полёте, молнией ушёл прямо в трещину между скал.