Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Странный ноутбук, наверно новейшей разработки? — вертят они его в руках. — Как им пользоваться, шкет?

— Отдайте! — я едва не плачу.

— У меня есть знакомые в милиции! — зло выкрикивает Катя, потирая ушибленную коленку.

— Да, пошли вы, — они уходят.

— Отдайте!!! — кричу я, а они только смеются.

— Ничего, я папе всё скажу, он им надаёт так, что сидеть долго не смогут, — Катя провожает их ненавидящим взглядом. — Родители сильно будут ругать? — с участием спрашивает она.

— Не будут, — я едва сдерживаю слёзы, так обидно. — Мы действительно его нашли.

— Ты, это серьёзно? Тогда, чего расстраиваться, как пришёл, так ушёл, — философски замечает она. — Хотя, конечно жалко, — понимающе кивает головой.

— Мы не просто так его нашли, — и тут меня словно прорвало, я всё начинаю ей рассказывать, и про тайный ход, и про страшную мумию, которая ожила, как нас завалило, как едва спаслись.

Она внимательно смотрит на меня и … верит. Вероятно, я очень пылко рассказывал, так не врут.

— Здорово, — делает заключение она, — я тоже хочу посмотреть заброшенную комнату.

— Там ожившая мумия!

— Да, это конечно страшно, — соглашается она, — но так хочется разгадать ту тайну.

Новыми глазами смотрю на Катю, а ведь какая она бесстрашная девочка, никогда б не подумал.

— Знаешь, я поговорю со своими друзьями, и я уверен, они согласятся принять тебя нашу команду, — уверенно заявляю я.

— Спасибо, Кирилл, — улыбается она. — А этих негодяев мы выследим, я знаю, где они любят тусоваться. Завтра собирай друзей, пойдём отбивать этот … ноутбук.

— Ты это серьёзно? — с удивлением смотрю на её пылающие веснушки.

— Серьёзнее не бывает, негодяев надо учить уму разуму.

— Всё, Катюша, решено, — широко улыбаюсь я, — ты в нашей команде, — протягиваю ей ладонь для рукопожатия. Жмёт она неожиданно коротко и сильно. — А ты классная девчонка, — с удивлением сознаюсь я.

— Говоришь, словно не знал, — она одаривает меня снисходительным взглядом.

— Всегда знал, — неожиданно я густо краснею.

В этот вечер мне крепко досталось от родителей, странно, ничего ж не сделал плохого, разве, что джинсы изорваны, весь измазан сажей и фингал под глазом. Меня всегда удивляет их неадекватная реакция на такие мелочи. Ну, пришёл человек немного не в себе, так нет, вместо того, чтоб спокойно выслушать, мама всплёскивает руками, закатывает к верху глаза, а отец бегает, ищет ремень. Впрочем, это они так меня просто пугают, папа никогда не наказывает физически, лишь грозно вращает глазами и потрясает ремнём. Что ж, мне приходится играть в их игру и делать страдальческое выражение лица.

Впрочем, я их понимаю, наверное, им трудно мириться с тем, что их сын шалопай. Я и учусь в школе не слишком хорошо, некогда, в основном домашнее задание делаю на переменках, если, конечно, не заиграюсь с друзьями. Из школьных предметов мне больше всего нравится физкультура и математика, там я блистаю, литература — так себе, читаю только то, что мне интересно, вместо английского, который в обязательной общеобразовательной программе, пытаюсь изучить японский, самоучитель недавно приобрёл в букинисте. Иногда задумавшись на уроке по английскому, на вопрос учительницы, под хохот одноклассников, рассеяно отвечаю: «Нихонго га сукида кэдо, эиго га кираи да». Поэтому часто бываю на ковре у директрисы, она хорошо встряхивает меня, некоторое время пытаюсь быть примерным, но затем вновь становлюсь самим собой.

Устав меня отчитывать, родители посылают меня в душ. Мама, вздыхая, готовит ужин, отец, как всегда нахлобучив на нос очки, погружается в чтение газет.

Неприлично чистый, аккуратно расчёсанный, присаживаюсь рядом с папой. Он слегка отодвигается, благожелательно улыбается, его гнев давно растворился в сверкающих очках.

— Папа, а ты в Египте был? — этим вопросом выбиваю его из колеи, но мне так важно узнать о мумиях, у меня есть ощущение, отец знает о них больше, чем я.

— Интересный вопрос, — снимает очки. — Новое увлечение? — он внимательно смотрит мне в глаза.

— Меня интересуют мумии, — внезапно я вздрагиваю, вспомнив кошмар тайной подземной комнаты.

— Что-то ты темнишь, Кирилл, придумываешь новую историю? А не из-за неё у тебя такой синяк под глазом?

— Да, нет, папа, обычная история: шёл, поскользнулся, упал, очнулся, синяк под глазом.

— Шалопай, — отец слегка даёт мне подзатыльника и улыбается, я знаю, он не любит, когда я жалуюсь, считает, что настоящий мужчина должен сам справляться со своими проблемами.