Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Давайте в другой угол поставим, — уныло предлагаю я, уже минут тридцать как начался матч с соседней школой, торопиться уже некуда. Как обидно!!!

Бросаем стол, он жалобно скрипнул и едва не развалился.

— Без нас точно проиграют, — Юра Гусь едва не плачет.

— А давайте пакость сделаем, — оживляется Игнат.

— Что именно, — интересуюсь я, меня тоже посетили те же светлые мысли.

— Напишем на стене:

— Пантелеевич — козёл!

— Мигом вычислит, кроме нас здесь дураков нет.

— Лампочки разбить.

— Они и так все разбиты, — хмыкаю я.

— Облом, как есть облом, — Витя присаживается на ящик, и вдруг смеётся, — Кирюха, это не тебя я имел ввиду.

— А кого? У нас один Облом — Кирилл, — хихикнул Юра.

Я хмыкаю, привык уже, меня часто так называют. От нечего делать ковыряю многолетнюю пыль у стены, где виднеется кладка старого фундамента. Говорят, школу построили на развалинах древнего здания. Папа рассказывал, что в старину здесь стоял древний храм. До наших дней сохранились лишь стены, во время войны сюда попала фашистская бомба особой мощности и всё равно до конца разнести всё не смогла, здорово раньше строили, цемент на яйцах замешивали. В мирное время пытались полностью снести стены и построить школу. Долго надрывались экскаваторы, кое-как стены разрушили, но фундамент разбить не смогли, впоследствии приняли правильное решение возвести школу на старом фундаменте. Так что можно с полной ответственностью сказать, корни школы уходят в седую старину.

Железка, которой я ковыряю, цепляется за ржавое кольцо, оно выворачивается из-под земли и, щёлкнув, застывает в неподвижности.

— Что это? — удивляется Игнат.

Мне самому непонятно, очень похоже на кольцо, которое приделывают к дверям, у нас на даче, на крышке погреба такое же.

— А вдруг здесь тайный ход? — в возбуждении говорит Юра и пытается тянуть за кольцо, но без видимого успеха.

— Точно ход! — уверенно заявляет Витя, — Нужно освободить крышку от земли, так мы её не поднимем.

Меня захлёстывает нетерпение, схватив кусок черепка, начинаю откидывать в сторону спрессовавшуюся пыль и всяческий мусор.

— Отойди, дай я лопатой, — Игнат уверенно копнул землю.

— Где лопату раздобыл?

— Вон ещё одна валяется.

Кидаюсь к ней и вдруг вижу, проём входной двери заслоняет силуэт человека. От неожиданности роняю лопату и вскрикиваю в испуге.

— Ты чего? — громко шепчет Игнат.

— Ребятушки, вы здесь? — слышится голос Пантелея Пантелеевича.

Мы замерли, прячась за опрокинутый стол. Завхоз некоторое время топчется у двери и неожиданно, к нашему ужасу, закрывает дверь и щёлкает засовом.

С криками несёмся к двери, отчаянно тарабаним по ней, но Пантелей Пантелеевич уже ушёл.

— Как же так?! — всхлипывает Витя. — Почему он нас запер?

— Мы не отозвались, вот он и решил, что нас здесь нет, — я стараюсь говорить твёрдо, но голос предательски дрожит.

— Надо дверь выломать, — предлагает Игнат.

— Как же, выломаешь её, вся металлом оббита, — обречённо говорит Юра.

— Стучать по ней надо, может Пантелеевич услышит, — я сам не верю своим словам, знаю, завхоз не любит задерживаться после работы, сразу уходит, а по времени, рабочий день закончился. Может учителя ещё есть, но они в своих кабинетах, вряд ли услышат наши вопли, подвал находится низко под уровнем первого этажа, все звуки глушатся.

— Нет, нас не услышат, — глухо произносит Игнат, — придётся ждать, когда родители начнут беспокоиться.

— Это только к вечеру, — с горечью хохотнул Витя, — они знают, что после футбола мы будем гулять.

— Во, влипли! — хватается за голову Юра.

— А мне кажется, — Витя едва шепчет, — Пантелеевич знает, что мы в подвале.

— Тогда зачем нас запер? — пугаюсь я.

— Он вообще какой-то непонятный, часто разговаривает сам с собой, смеётся невпопад.

— Глупости говоришь, — стараюсь говорить уверенно, но внезапно мне становится страшно, да так, что цепенею.

— Он точно маньяк, — добивает меня Витя.

— Ерунду говоришь, — Игнат даёт ему чувствительный подзатыльник, — Пантелеевич странный, это так, но безобидный.

— Ага, а нас запер, — не унимается Витя.

— Сейчас дам в челюсть, — замахнулся Игнат, но неожиданно я ощутил в его голосе неуверенность и испуг, а ведь он у нас считается самым храбрым.

— Не хватало нам ещё подраться, — урезонил его Юра, — давайте лучше решать, как нам выбраться.

— Идея хорошая, — хмыкаю я, — вот только как её осуществить?