Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

Промахнувшись, трёхглазая курица сбивает меня, но быстро вскакивает на свои кривенькие ножки:

— Где он? От меня не скроешься!

— Да угомонись! — кричу я.

— Эмира, птичка, всё в порядке, — Катя пытается погладить взъерошенную курицу. — Мы подружились, Большой Хрюх оказался неплохим парнем, предложил нам стать почётными свиньями.

— Как-кими свиньями, — покачнулась на своих ходульках Эмира.

— П-почётными, — так же заикаясь, говорит Катя.

— Здрасте, — слышится приветливый голос Большого Хрюха.

Трёхглазая курица вздёргивается, но она достаточно понятливая птица и поэтому успокаивается и примиряющим тоном говорит:

— Выходи, не съем.

— Спасибо, драгоценная, — с ироничным хмыканьем Хрюх материализуется из воздуха, словно мыльный пузырь из трубочки.

— Ну, это мы уже проходили, магия для подростков, — с пренебрежением произносит Эмира, свысока посматривая на нависающего над ней Большого Хрюха.

— А я и есть … подросток, — не смущаясь, говорит он.

— И как такого черти боятся? — кривится курица.

— Сам удивляюсь, — пожимает плечами Большой Хрюх.

Семаргл не торопясь подходит, смотрит огненным взглядом и у Хрюха вспыхивает огонь в глазах, Семаргл обращается в крылатого волка, а Хрюх — в крылатого кабана, Семаргл взметнулся жарким красным пламенем, а он — слепящим оранжевым огнём.

— Г-м, — превращаясь в мальчика, отступает на шаг бог смерти и огня, — а ты, батенька, опасная свинья, теперь понятно, почему с твоим народом не хотят связываться даже боги.

— Мы мирные свиньи, — смущённо отводит взгляд Хрюх.

— «Но наш бронепоезд стоит на запасном пути!», — не удержавшись, хохочет Катя.

Её реплика полностью разряжает обстановку, весело кудахчет Эмира, я жму, протянутое копытце Хрюха, Семаргл рассеянно улыбается. Затем Большой Хрюх ведёт нас на свою грибную плантацию, разводим костёр и отрываемся на всю катушку. Пекутся на вертелах шампиньоны, а мы ведём неспешную беседу, оказывается у людей и свиней много общего, разве что — свиньи почище будут, а так — почти родственники.

— Всё хотел спросить, — смотрит на нас маленькими доброжелательными глазками Большой Хрюх, — а зачем вы лица сажей измазали?

— А, пустое, обычная маскировка, — отмахивается Катя.

— Так можно просто невидимыми стать, — удивляется Хрюх.

— Это тебе просто, — строго глянула на него девочка, — а мы ещё не выросли даже до простого волшебства.

— Не расстраивайтесь, — понимает он нас, — скоро научитесь сдвигать даже горы … годков через двадцать-тридцать, — добавляет он.

— Какой ты добрый, — кисло улыбается Катя.

Удивительно, но за всё путешествие, я только здесь, в лабиринтах Большого Хрюха, чувствую себя в полной безопасности. Как приятно просто сидеть и в полудрёме слушать разговоры друзей. Постепенно погружаюсь в сон.

Я часто летаю во сне, вот и сейчас парю в белёсой дымке, надо мной пробиваются лучи Солнца, а внизу струятся голубоватые испарения от топей. Мне хорошо именно здесь, между светом и тьмой. Тут пространство и можно лететь, не встречая перед собой препятствий. Разгоняюсь, ветер свистит в ушах, кричу от восторга и … с лёту врезаюсь в гору. Падаю в трясину, мир погружается во тьму. Но я не утонул, кто-то подставляет ладони, это водяной — он вытолкнул меня на поверхность. Выбираюсь на кочку, испуганно озираюсь, знакомые места! Отсюда мы улетели в Пекельный мир. Я на Земле?

Странно, но радости нет, а лишь страх. Где-то в трясине зашевелилось Нечто и, разбрызгивая болотную жижу в разные стороны, приближается. В ужасе сползаю с кочки, но водяного уже нет и я едва не иду на дно, с трудом выбираюсь, ищу какое-нибудь оружие, но здесь лишь гнилые ветки и мокрый мох.

— Что тебе от меня нужно? — кричу я.

Нечто останавливается совсем рядом, я наблюдаю, как с тела стекает вода, но самого тела не вижу. Но вот, словно пробежала тень, вспыхивают огоньки и наполняют фигуру светом. Передо мной стоит высокая красивая женщина, губы плотно сжаты, а в глазах печаль.

— Женщина? — удивляюсь я.

— А ты думал жаба? — с иронией произносит она.

— Что-то типа того, — искренне отвечаю я, всматриваюсь в её лицо, и мне кажется, я её где- то видел.

— В какой-то мере ты прав, скоро стану ею, — в её глазах появляется печаль.

— А вы кто?

— Альмигора, — шепчут её губы.

— Альми … вы мать Альмины? — вспыхивает во мне догадка.

— Какой умный мальчик, — мягко улыбается колдунья.

— Но как же вы тут … в этом болоте?