Д Штольц - Яд и Меч

— Ты благословлен духами воды, которых мы чтим также, как и Спящего. Поэтому мы уважаем и тебя, — приложил руку к животу в почтительном жесте наг и обполз Юлиана по кругу. — Ш-шпящий проснется со дня на день…

— Вы не пытались с ним договориться?

Наг, как показалось Юлиану, смутился, едва побледнел и медленно качнул головой. Это демоническое дитя Двух Миров, потомок змей и людей, потер подбородок чешуйчатыми пальцами и грустно сказал.

— Если духи воды могут пощадить при вш-штрече, то Спящий не щадит никого. Его желудок подобен бездне, и он безжалостно сжирает все, что попадается на пути.

Граф Лилле Адан протянул руку Нюй Кха и тот, подумав, неуверенно подал в ответ свою, с тонкими и длинными когтистыми пальцами. Желтые глаза подернулись на мгновение мигательной перепонкой и затем снова приняли обычный вид.

— До встречи, благословленный водой, — прошипел Нюй Кха и, поглядывая с интересом на свою руку, стал возвращаться в море, покачиваясь при ползках.

У самой кромки берега, когда его хвост уже погрузился в воду, наг оглянулся, и по бескровному лицу скользнула слабая улыбка, обнажившая острые передние зубы и раздвоенный тонкий язык.

В конечном итоге, Нюй Кха скрылся в уже спокойных водах бухты Нериум вместе со всей своей многочисленной родней. Юлиан еще долго смотрел на блеск голубой глади, на ясное небо, уже без единого намека на тучу, на горы по правую руку, и на далекую верфь, которая примостилась у входа в бухту, около маяка, слева от особняка Лилле Адан.

Вздохнув и повертев руками туда-сюда, чтобы освободить тело от липкой промокшей одежды, обеспокоенный Юлиан повернулся и пошел к темно-серой каменной стене, а там через кованую калитку к особняку, по аллее.

Тропинка виляла среди высоких кустов голубого Олеандра, вдоль темных скамеек, устроившихся под сенью сосен, между одноэтажными пристройками, вверх по холму к дому. В три этажа, из такого же темно-серого, почти черного, камня, как и стена вокруг владений семьи Лилле Адан, особняк благодаря высоким прямоугольным окнам казался очень уютным и светлым. Дикий плющ оплел решетки и касался крыши, из которой торчали каминные дымоходы.

Из-за угла дома показался Кьенс и покорно глянул на графа, не надобно ли тому чего-нибудь.

— Кьенс, попроси конюхов подготовить лошадь.

— Сколько сопровождающих, тео Юлиан?

— Нисколько.

— Как скажете…

Построенный в изогнутой форме дом окружали лорнейские сосны с пышной кроной. Насквозь промокший Юлиан подошел к двери, и ее распахнул безликий страж в серых шароварах, белой рубахе, подпоясанный голубым кушаком. Привычно поблагодарив, граф по половику с бежево-бирюзовым орнаментом побрел по узкому коридору к лестнице, ведущей наверх, чтобы переодеться.

— Юлиан…

До ушей вампира донесся тихий голос и, улыбнувшись, Юлиан убрал уже занесенную над ступенькой ногу и прошел через зал, попав в другой, поменьше.

Там, в креслах перед камином, сидели Мариэльд де Лилле Адан и невысокий мужчина с проседью на висках. Оба они откинулись на спинки кресел и с некоторой леностью неторопливо общались. На плечах мужчины возлежала красная бархатная пелерина, соединенная на груди тремя золотистыми цепочками, а под накидкой было простое мышиное платье с кожаным ремнем.

И стоячий воротник, и манжеты украшали одинаковые золотые пуговицы, чуть потертые и тусклые. Не смотря на всю простоту одеяния, было что-то в мужчине настолько величавое, что рядом с Мариэльд де Лилле Адан он казался пусть и не равным, но близким. И даже болезненность бледного лица, не тронутого Ноэльским загаром, и темные круги под впалыми глазами не преуменьшали представительности, а, наоборот, добавляли.

— Да, матушка… — произнес Юлиан.

— Чем вызвана торопливость твоей походки, сын мой? Неужели Авгусс ло Ксоуль убедил тебя помочь ему преувеличить свое состояние? — по губам женщины скользнула саркастическая улыбка.

— Нет. Конечно же я отказал, матушка. Изменение действующей системы никак не отразится на обычных жителях. Лишь перераспределит золото между нашими карманами и карманами купцов.

— Так в чем же дело?

— Наги сообщили, что Спящий вот-вот проснется.

Темно-серые, но удивительно живые глаза мужчины загорелись любопытством, и он захлопнул книгу по алхимии, которую держал очень тонкими и узловатыми пальцами, украшенными лишь одним золотым кольцом.

— Ты отправишься в порт, Юлиан?

— Да, в Луциос. Как только подготовлю необходимые бумаги, — граф нетерпеливо покрутил кольцо-печатку на пальце.