Ольга Шерстобитова - Ловушка, или Правильное желание

— И что? Я потомственный. Красивый. И…

— Вредный?

Кот прыгнул на стол, уставился огромными глазищами.

— Ну… возьми меня, а? — замурчал он.

Я заподозрила подвох, но не успела его сформировать, как откуда-то послышалась ругань. Кажется, кто-то ради сосисок разгромил всю кухню. Впрочем, ухватить кота, решившего сбежать, я и не пыталась. Не до этого. У меня эти… как их… портьеры! Для графа… я попыталась вспомнить фамилию заказчика, не преуспела и решительно сократила его до Ириски.

Ползала с лентой, замеряя, долго. Час точно провозилась, судя по часам, стоящим в шкафу. Мерила и так, и этак, прочертила нужные линии и взялась за ножницы. Потом что? Обошью, пришью ламбрекены и бусинками украшу. Никаких особых предпочтений мне не имелось же.

И работа закипела!

Вжик! Вжик! Вжик! Я, довольная, оглядела лишние куски ткани, а потом взяла лестницу и полезла прикладывать свой обрезанный шедевр к окну. Почему один кусок ткани больше другого? Не годится! Подрезала с другой стороны. И теперь она, наоборот, стала меньше. Решив, подошью, и ничего не случится, сняла и принялась за дело. Шила я примерно так же, как тихо и мирно училась. Вот неприятности найти на свою голову — это запросто, а когда зачарованные нитки путаются, рвутся и упрямо не делают ровных стежков… Столько проклятий не свалилось даже на голову ректора, когда меня отчислили. Зато я приноровилась и с ламбрекеном управилась вполне лихо. Подрезала торчавшие нитки, полюбовалась на слегка кривоватые края и пошла пить чай с плюшкой.

Что за четверть часа тут могло произойти? Да ничего, думала я и… ошиблась. Стоило зайти и увидеть, как ламбрекены в бахрому превратил один негодник-кот, как схватила под руки первый попавшийся предмет — им почему-то оказался мужской сапог и бросилась за котом. Сшибла пару полок, поскользнулась на бусинах, выругалась.

— А я говорил, сразу соглашайся, — добил он, выпрыгивая в окно.

— Зараза хвостатая! Ну погоди, доберусь я до тебя!

Откинула сапог, сдунула прядь выбившихся из косы волос и уставилась на масштаб катастрофы. Только собралась подняться, как по незаконченной злосчастной портьере поползли мелкие белые паучки. Я ойкнула и потерла глаза. Эта-то напасть тут откуда? Оглядела пол, обнаружила, что бусины для украшения испарились. Опасливо покосилась на ползущих паучков, начавших плести на шторах паутину. Все ясно! Опять вырвалась моя сила и сотворила… Ой, болотные кикиморки! Что же делать?

Вдали, как назло, послышались мужские голоса. Я почти сразу уловила, что ко мне направляется сам заказчик — вот зараза, явился раньше, чем нужно. И кажется, с ним вежливо разговаривает Кай Ранской. Я выдохнула и… прошептала заклинание овеществления. С крупными предметами не срабатывало, но с мелкими… Паучки замерли, превратились в бусинки, хотя лапки и глазки у них остались. И серебром замерцала паутинка, становясь нитками. Покосилась на вторую портьеру, которая была на ладонь выше первой, лихо набросила ее на гардину.

Голоса приближались. Я оглядела место побоища… место работы, то есть, и шустренько сгребла все разбросанное под стол, включая сапог. Размотала лежащий там рулон бордовой ткани, прикрывая бедлам, и выдохнула.

Кай зашел первым, остолбенел. Граф Ириска глупо захлопал глазами и повернулся к моему несчастному работодателю. Тот недобро сощурился, вытащил из кармана лист и зачитал вслух:

— «Синие ламбрекены с вышивкой ромашек по кромке».

Ой, кикиморки болотные! Что сейчас будет… Плохо будет. Интересно, под столом найдется место, чтобы спрятаться, пока маг и граф Ириска будут гневаться?

Впрочем, терять мне уже было нечего.

— Да кому нужны эти ромашки? Вы посмотрите, какая красота!

— Но… — начал, было, граф, только я перебила.

— Это же самое модное веяние, пришедшее из королевства Аргонии! Цвет штор — символ свободы и мечты, а серебряные паучки плетут благополучие и счастье вашему дому.

— Но…

— А еще, таких портьер на зимнем балу не будет даже у короля! Эксклюзивный заказ! И только у вас, такого благородного и… симпатичного, — польстила я пузатому графу, шокировано взирающему на портьеры, - они теперь имеются!

Кай Ранской с трудом сдерживался и молчал. Красноречиво так молчал. А я что? Ведь почти не соврала. Лишь приукрасила!

Снова покосилась на Кая, который был одним взглядом готов превратить меня в ледышку, нервно дернулась и улыбнулась графу. Улыбка в такой ситуации — ведьминское все. Она нам жизнь спасет.