Александра Лисина - Каратель [litres]

Насколько я понял, разговор был коротким и очень быстро перешел на повышенные тона. Толстячок, стоя между двумя конфликтующими сторонами, как обычный посредник, что-то быстро говорил и активно жестикулировал. Маг был напряжен и, судя по жестам, недоволен. А те двое, что лежали сейчас у двери, в какой-то момент сменили позицию так, чтобы один смог прикрыть другого. И тогда же в комнате впервые блеснула сталь.

Маг после этого тоже спрятал руки под плащом. Обстановка в комнате накалилась еще больше. Но какое-то время они все-таки продолжали говорить. А потом в комнате в буквальном смысле слова случился взрыв.

Я успел только понять, что ударили те двое и маг практически одновременно: один из чужаков швырнул в чародея нож. Второй тоже в него чем-то кинулся. Чем-то маленьким, блестящим и, судя по картинке, магическим. Правда, опутывающие этот предмет нити были почему-то коричневыми, с легкой примесью золотого. В таком странном сочетании, которого я прежде не видел. Но что самое непонятное – когда этот предмет столкнулся с сорвавшейся с ладоней мага волной огненной магии, в комнате что-то круто бабахнуло. Как если бы предмет был катализатором или детонатором, а магический огонь – полноценной взрывчаткой.

При этом маг, судя по всему, успел набросить на себя какую-то защиту, поэтому пламя его пощадило и даже несильно затронуло ту часть комнаты, где он стоял. А вот бросившемуся наперерез чужакам толстяку не повезло – во-первых, он оказался недостаточно проворен, чтобы защитить хозяина, поэтому нож все-таки нашел свою цель. А во-вторых, огонь, отразившись от вспыхнувшей вокруг мага защиты, ударил по нему гораздо сильнее. Поэтому толстяк умер мгновенно и обуглился еще до того, как грохнулся на пол.

Что же касается противников мага, то думаю, тут и так все ясно: магический огонь, усилившийся чуть ли не вдвое после столкновения с побрякушкой, убил их почти одновременно с толстяком. Те двое, что решили не заходить внутрь, тоже спеклись практически мгновенно. Ну а когда пламя обрушилось на лестницу и, словно запущенный сильной рукой футбольный мяч, принялось скакать по расставленным внизу столам, тут и вовсе спасать стало некого. И еще хорошо, что в это время на первом этаже никого не было. Иначе трупов тут могло быть намного больше.

Я подошел к умирающему, по пути оттолкнув лапой артефакт, спекшийся в непознаваемую металлическую болванку, и заглянул в бледное, как смерть, лицо.

Услышав мое дыхание, маг чуть приоткрыл веки, но даже не дрогнул, когда я над ним склонился. Только зрачки у него внезапно расширились, дыхание на мгновение прервалось, а затем с посеревших губ сорвался тихий вздох, больше похожий на стон. Еще через миг пальцы, до последнего цеплявшиеся за скользкую от крови рукоять, разжались. Рука мага обессиленно упала на пол. Глаза потускнели. А зеленоватое свечение, различимое только сумеречным зрением, начало медленно угасать.

«Не повезло тебе, мужик, – подумал я, накрыв когтистой пятерней почти погасший амулет. – Но ты сейчас – мой единственный источник информации. Поэтому прости, приятель, но придется тебе еще немного помучиться… Изя, присмотри за округой, пока я буду его воскрешать».

Великий магистр Ной, заслышав в коридоре быстрые уверенные шаги, удивленно поднял голову от бумаг. Никаких сведений о неожиданном посетителе он не получал. Но в такое позднее время в его рабочий кабинет свободно допускалось всего двое смертных: доверенный слуга Иолш, который исправно служил в этом доме больше полувека, и бывший ученик, который даже после официального окончания учебы считал себя обязанным обращаться к старому магу как к действующему наставнику.

Иолша магистр отправил спать почти рин назад – пожилой слуга уже давно не мог полуночничать вместе с хозяином, как раньше. А вот Таор в положенный срок не вернулся. Но, похоже, причина его задержки была достаточно весомой, поэтому он не стал тратить время на объяснения по рашшеру, а решил сделать доклад лично, поскольку прекрасно знал, что раньше четырех утра магистр Ной обычно не ложился.

Как и всегда, зачарованная дверь распахнулась перед бывшим учеником мгновенно и совершенно бесшумно, так же бесшумно закрывшись после того, как маг вошел в кабинет. А вот у магистра при виде растрепанного ученика удивленно вскинулись брови: камзол порван и весь в крови, лицо покрыто копотью, волосы стоят дыбом, а в глазах столько неприкрытого раздражения, что старому магу стало откровенно любопытно, кто сумел довести сдержанного и знаменитого своим хладнокровием Таора Саррато до такого неуравновешенного состояния.