Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая

— Задавайте вопросы, мисс Ваерти, — учтиво напомнил дракон о цели моего… морального падения.

Говоря откровенно, мне было бы гораздо легче задавать вопросы без того, чтобы вполне физически ощущать тело лорда Арнела, и то, как его рука властно и крепко держит мою, но вопросы действительно имелись, и в отличие от полиции, которую интересовали конкретно убийства и подробности их совершения, я желала знать иное.

И, для начала уточнила один момент:

— Вы намерены использовать ментальное воздействие?

— Да, — холодно отозвался лорд Арнел. — Как я уже сказал, опиум предоставил нам подобный шанс. К слову, как вы додумались до использования опиума?

— Оборотни, — мне было бы гораздо комфортнее отвечать, находясь не в столь стеснённым до неприличия положении, но выбора особого не было. — В отличие от драконов, оборотни подвержены влиянию опиатов. Первая стадия — нестерпимая жажда. Она сохранится даже после того, как спустя несколько часов прекратится воздействие опиума. И, возможно вам не известно об этом, но оборотни получают зависимость от наркотиков уже после первого приёма.

Лорд Арнел замер, я ощутила, как напряглось его тело, и тихо уточнил:

— Мисс Ваерти, хотите сказать, что вы фактически приговорили к смерти эту тварь? Вы и приговорили к смерти?

Резко повернув голову, я взглянула в мгновенно сузившиеся глаза дракона и холодно ответила:

— Лорд Арнел, сколько драконов в Вестернадане помимо вас и лорда Давернетти способны дать отпор Зверю?

Арнел промолчал, но продолжал смотреть в мои глаза, несмотря на то, что это доставляло ему всё больший дискомфорт.

— Эта тварь, — продолжила я. — Обладает магическим потенциалом до ста единиц, в то время как у самых сильнейших из драконова максимума — двенадцать. У находящихся в городе магов — максимум десять. У меня — шесть. Так как, по-вашему, должна была поступить я, защищая тех, кто мне дорог? Промолчать и благородно отпустить зверюшку, которая жаждет утопить в крови ваш город, и не желает на этом останавливаться? Простите, что разочаровала, но я не настолько благородна, чтобы позволить этой твари убивать и дальше.

И не желая более дискутировать на данную тему, я развернулась к Зверю, чтобы задать первый вопрос:

— Что потерял твой носитель, Зверь?

И чудище, пребывающее в состоянии полнейшей эйфории, издав жуткий смех, от которого я чуть было не отпрянула, рыком ответил:

— Всё!

Односложный ответ, без подробностей и сказанный таким голосом, что слушать далее уже не хотелось… и Арнел это предугадал. Лёгкое нажатие на мою ладонь, синее покалывающее пальцы сияние, и я проваливаюсь в воспоминания, как в омут с головой.

Мистер Томас Агвейден. Маленький мальчик, которого отталкивает в грязный снег дракон-подросток, в другие разражаются бранью и обидными прозвищами… Он пронесёт их по жизни ещё долгих двадцать лет. Невеста. Красивая девушка, сосватанная миссис Агвейден и страшный позор — девица сбежала в ночь перед свадьбой с каким-то смазливым юнцом. Томас Агвейден стоит у алтаря… один. Перешёптываются гости, раздражённо ожидает начала церемонии священнослужитель… Том испытывает неловкость, стыд, боль. О побеге его невесты узнали. В университете на его парте самым безобидным из слов было «рогоносец». Стыд и боль. Экзамен при поступлении в полицию. Томас бежит, на пределе возможностей, он стал часто бегать после того случая, бег помогал забыть, оставить проблемы позади, почувствовать силу. Но кто-то бросил ветку, молодой дракон не отличался быстрой реакцией. Падение. Лицом в грязь. Свист и выкрики толпы, собравшейся у полигона. Он провалил экзамен. Стыд… боль… снова стыд. Долгие дни в унынии, он больше не бегает по утрам, он сидит, глядя в окно и не видя ничего за ним. Родители сходят с ума от тревоги, и готовы на всё, чтобы помочь. Миссис Агвейден договаривается о приёме своего сына на должность в полицию. На самую скромную должность — администратора. Она надеется, что сын проработает год-два и поднимется по карьерной лестнице. Томас надеется тоже. Он появляется на рабочем месте, в натёртых до блеска сапогах, пуговицы на его мундире тоже сияют, он становится самым старательным и самым ответственным сотрудником. На его рабочем месте всегда чистота. Он исполнителен и аккуратен. Он помнит всё, великолепная память ему досталась, но никто не мог понять, почему не досталась сила. Новый экзамен — провал. Ещё один — провал. Стыд, боль, смирение. Он решает стать лучшим администратором, из всех, кто когда-либо находился на этой должности. Он приходит раньше всех, уходит позже. Он знает всё и обо всём. Он старается помогать новичкам, заботливо и осторожно. Он стоит на своём посту десять лет, двадцать, тридцать… сорок. Боль в спине становится невыносимой, всё труднее вставать каждое утро, он вынужден нанимать кэб, и на это уходит почти вся заработная плата. Отца не стало, мать ещё жива, она не жалуется, но прислуги в доме уже не осталось, лишь приходящая домработница, а он даже не замечает этого — возвращаясь слишком поздно, он видит лишь готовый ужин, а просыпаясь — выглаженный костюм. Он понимает, что пора остановится, но в полиции вся его жизнь, потерять место — потерять жизнь.