Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая

Мы сидели на кухне дома профессора Стентона. Несомненно, гораздо надёжнее для защиты самой Эмбер Энсан было бы устроиться в подвале, но могла ли я в полной мере доверять одной из дочерей прославившегося своим коварством лорда Коршуна Карио? Едва ли.

Однако мои сомнения были развеяны уже спустя всего несколько часов.

Эмбер написала всё. Количество жертв, причину выбора девушек по месяцу рождения, схему ритуала, заклинания.

Ровные широкоформатные листы ложились на стол один за другим, миссис Макстон подавала их Эмбер, держа всю пачку на подносе, Бетси следила за тем, чтобы хватало чернил, а я… я впечатлялась.

Это было чудовищно. Выверено, дозировано, в чём-то даже гениально, но чудовищно. И это работало только на нелюдях. Дракона вгоняли в ощущение непрекращающегося ужаса, невозможности — это остановить, вынуждали бессильно наблюдать за гибелью тех, за кого он нёс ответственность. Это было подобно технике слома психики, но если человек в подобных обстоятельствах просто сошёл с ума, то мозг дракона раздваивался — в нём просыпалась вторая суть, которая была сильнее, быстрее, безжалостнее и менее эмоциональна. Мозг дракона просто делал выбор в пользу состояния, более пригодного для выживания.

А потом рука Эмбер дрогнула.

Она расписала в уравнениях, схемах и пояснениях схему слома психики дракона, с переходом его сознания на более глубинную, практически лишённую самосознания, животную подвластную инстинктам форму.

Подвела черту, и начала расписывать всё то же, начиная от триста девяносто девятой жертвы, но уже с учётом особенностей виверны.

— Он должен быть местным, — сказала она, остановившись на мгновение. — Близким к силовым структурам и аристократическим родам. Но я не могу предсказать ни возраст, ни даже приблизительно особенности. Возможно эмпатия, сочувствие к жертвам, ощущение вины за их гибель.

Секундное молчание и глухое:

— Я не удивлюсь, если он потерял кого-то из близких — любимую, сестру, подругу. Но первой стадией трансформации должна была стать сильная эмоциональная травма.

Я потянулась к листам, просмотрела записи и уточнила:

— Первой стадией? — указала на листы и заметила: — В случае трансформации Арнела, сильный эмоциональный удар должен был стать началом финальной стадии.

Горько усмехнувшись, Эмбер кивнула и подтвердила:

— В случае дракона — да, но в случае раздвоения личности виверны первая стадия это эмоциональное потрясение.

Что ж, я была потрясена.

Окончательно и бесповоротно.

И у меня имелся один вопрос, вызывающий смутную, но всё усиливающуюся тревогу.

— А последний эмоциональный удар для Арнела. Кто та девушка, которую должны были убить?

Эмбер странно посмотрела на меня, усмехнулась и спросила:

— Вы ещё не поняли?

Я не понимала.

Леди Энсан горько усмехнулась, и произнесла:

— Давернетти, мисс Ваерти. Это должен был стать Давернетти. Не важен пол и возраст последней жертвы, важно лишь то, насколько эмоционально объект привязан к последней жертве.

Обронив листки, я в совершеннейшем потрясении смотрела на леди Энсан, поражаясь и ужасаясь одновременно. Расчёт герцога Карио был верен! Абсолютно верен. Лорд Адриан Арнел не был привязан ни к своей бабушке, которая не была ему родней по крови, ни к своей мачехе. Он защищал сестёр, осознавая всю ответственность за них, а вот родственной душой для него всегда являлся Давернетти — сходные истории, ранняя потеря родителей, одинаковая ответственность за город, тяжким грузом лежащая на плечах кузенов.

Так значит последней жертвой должен был стать Давернетти… о, боже!

А что если Елизавета знала об этом?! Что если ритуал был проведён не из желания спасти лорда Арнела, а в стремлении обрести власть над ним? Ведь если Елизавета Карио Энсан была посвящена в планы семьи, ей было известно и о том, кто станет последней жертвой. И в этом случае, она вполне могла догадаться, что Давернетти прибудет к охотничьему домику за Арнелом, и тогда…

— Вы побледнели, — заметила леди Энсан.

— Пытаюсь понять, Елизавета была жертвой, или…

Я не договорила.

Эмбер усмехнулась и сказала:

— Зная Елизавету, скорее «или». Её уровень магии сильно уступал способностями Лауры, плюс ей не довелось познать всю жестокость нашего отца, а вот желание добиться его признания, его уважения, его одобрения — Елизавета была готова на всё, чтобы отец оценил её. Признал достойной его внимания.