Анастасия Волжская - Маски сбежавшей невесты

— Извините, — честно ответила я. — Я сообщу, если что-то узнаю.

— Хорошо. А теперь, если вам нечего добавить к сказанному, будьте любезны…

Не дождавшись окончания приказа, я поспешно подхватила сундучок и выскочила вон.

Я солгала. Мне было что добавить к сказанному. Вот только поведение сестры, равно как и ее местонахождение, от этого яснее не становились.

Идти в сад, где по утрам прогуливались дебютантки, с сундуком под мышкой было, по меньшей мере, неразумно, и потому я решила сперва забежать к себе. Комнаты дворцовой прислуги занимали весь четвертый, чердачный этаж гостевого крыла. Для горничных выделялись общие спальни на три-четыре кровати, мне же, как личной компаньонке молодой графини, полагалась целая комнатка с окном, где, едва ли не наползая друг на друга, уместились кровать, шкаф, сундук и табуретка, под одну из ножек которой для равновесия был подсунут учебник по светским манерам. Столу места не хватило, и в качестве него я с успехом использовала подоконник.

В комнате отчетливо ощущались следы чужого присутствия. Вещевой сундук был закрыт, и даже небольшой навесной замочек аккуратно пристроен на место, но влажное полотенце, которое я в спешке бросила на крышку, висело теперь на спинке кровати. Дверца скрипучего старого шкафа, прежде болтавшаяся на одной петле, оказалась починена, постель убрана. Спасибо добрым господам стражникам — несмотря на вопиющее нарушение приличий, я время от времени забывала привести комнату в порядок.

В голове почему-то возник образ лорда Хенсли, застывшего на единственном свободном от мебели квадратике пола. Вообразить картину целиком было сложно — я вообще с трудом представляла, как он при его росте поместился бы в крохотной комнатке со скошенной низкой крышей. Интересно, а кровать после тщательного досмотра он сам заправлял или попросил кого-то из подчиненных?

Я помотала головой. Нет, ни чуточки не интересно.

И тут взгляд наткнулся на нечто странное.

На подоконнике лежало письмо.

Маленький желтый конвертик с сургучной печатью притягивал к себе точно магнитом. Я вцепилась в него дрожащими руками, глядя на ровные аккуратные строчки.

«Для мисс Эверли Вестерс, лично в руки.

Императорская резиденция, верхние покои графини Лоррейн Хенсли».

Обратного адреса не было.

Вне всякого сомнения, письмо было от Мэрион. И доставили его совсем недавно, иначе лорд Коул знал бы о нем и задавал, наверное, совсем другие вопросы. Я почувствовала, как нервно и быстро забилось сердце. Мэр не забыла обо мне. Что бы ни случилось, она никогда не заставила бы меня мучиться неизвестностью, гадая, все ли в порядке. И вот оно, живое тому подтверждение!

«Моя дорогая Эверли!

Не знаю, как рассказать обо всем, что случилось с тех пор, как я последний раз писала тебе. Ты, наверное, проклянешь меня за то, что я сделала, но молю тебя, милая сестра, быть снисходительной к бедному горячему сердцу. Я наконец встретила свою настоящую любовь, ту самую, о которой прежде мы с тобой читали лишь в книгах. И это не герцог Голден, как ты, должно быть, подумала. Нет. О нет, нежная моя Эверли!

Его зовут Дик, и он конюх. Он служит — служил! — в доме его сиятельства на Дворцовом острове, где мы с супругом решили провести медовый месяц. Поначалу я не обратила на него внимания, но однажды, когда я захотела прокатиться верхом, а лорд Эдельберт был слишком занят, чтобы составить мне компанию, Дик вызвался подобрать лошадь и показать округу. Мы провели вместе целый день — волшебный, удивительный день — а по возвращению в поместье уже не представляли жизни друг без друга.

Конечно же, нам пришлось скрывать наши чувства ото всех. Я всегда находилась при муже, а Дик — в конюшне, и придумать благовидный предлог для свидания было невероятно трудно. Ох, Эверли, ты не представляешь, что мне пришлось пережить в те ужасные дни, как тяжело было моему истерзанному сердцу! Но Дик, мой верный Дик, предложил план, исполнив который, мы смогли бы быть вместе. Он узнал, когда герцога не будет дома, и в ту же ночь мы сбежали. В кромешной темноте пересекли залив, ютясь вдвоем в маленькой рыбацкой лодочке, а к утру уже были на материке в Боствилле, откуда я и пишу тебе это письмо.

Не ищи меня. Для нас с Диком будет лучше, если о нас забудут. Продолжай вести тихую жизнь и не держи на меня зла. Надеюсь, ты, как и я, найдешь свою любовь и обретешь счастье. Я буду молиться, чтобы так и случилось. Ты всегда будешь в моих мыслях и моем сердце.