Надежда Соколова - Ведьма развлекается

- А похудела-то как! – Герцогиня Ириада ант[2] Антанайская, похоже, всерьез собралась пересчитать все ребра у своей ненаглядной блудной дочери.

- Ири, ты ее так задушишь, - послышался сбоку недовольный голос отца.

Я повернула голову и слабо улыбнулась своему родителю-великану, герцогу Найтесу ант Антанайскому.

- Здравствуй, папа.

Ответить он не успел.

- О! Да никак Ленка объявилась!

Мое спасение – тетушка Элеонора, или Эли, как она требовала, чтобы я ее называла, - милая невысокая толстушка-хохотушка, спешила из другого конца помпезно украшенного зала.

Тетя была черной вороной в нашем «благообразном» семействе. Она носила брюки в общественных местах, занималась наукой, была проста в общении и дружила с дворовыми и крестьянами, утверждая, что они помогают ей находить новые идеи для ее научных опытов. Родственница была старше меня на семь лет, но все же еще не вышла замуж и по меркам местной аристократии считалась старой девой, на что, впрочем, не обращала ни малейшего внимания.

Матушка, чьей младшей сестрой являлась Эли, при одном ее появлении привычно скривилась, но меня из объятий все же выпустила. Сзади весело хмыкнул дед. Только он, известный и могущественный маг Скаратей ант Фарионен, понимал и даже частично одобрял поведение своей младшей дочери.

Тетушка тем временем приблизилась, окинула меня критическим взглядом и покачала головой:

- Брюки тебе идут больше.

- Элеонора! – Мамина тонкая душевная организация не вынесла подобного «разрыва шаблонов», но родственница лишь чуть скосила глаза в сторону сестры, с удовлетворением удостоверилась, что та не упала, по своему обыкновению, в очередной затяжной обморок, и вновь повернулась ко мне:

- Надолго приехала?

- Не знаю, - честно ответила я. – Мой работодатель, вообще-то, просил особо не задерживаться. Работы очень уж много.

Мама картинно вздохнула:

- Магдалена, деточка, я, конечно, прекрасно понимаю, что ты ценный сотрудник и без тебя будет трудно, но все же нужно и своей семье время уделять!

- Я думаю, мы попозже найдем компромисс, - вступил в беседу молчавший до этого дед. – А пока, Ириада, проводи дочь в ее комнату, пусть переоденется, и прикажи лакеям накрывать на стол. Девочка с утра еще не завтракала.

Мой желудок (предатель!) покорно подтвердил эти слова музыкальным звучанием, заставив меня покраснеть от стыда, а родственников – рассмеяться.

- Да, папа, ты прав!

И меня потащили сквозь плотную толпу родичей.

Глава 2

Не желаете ли пообщаться?

Замковый повар расстарался на славу. Стол буквально ломился от блюд: жаркое из оленя под кисло-сладким сметанным соусом, запеченные в тесте голуби, чье нежное мясо обожал отец, молочный поросенок с яблоками, картошка, запеченная с овощами, новомодное введение – стейк из телятины – для деда и некоторых моих дядюшек, различные овощные и мясные салаты, ну и конечно же выпивка: вина, разные виды коньяка, морс и компот для молодежи.

Поесть мне толком не дали. Общество ждало общения, так что пришлось выступить в роли сказителя-шута. Родственники, кроме деда и отца, были свято уверены, что я занимаюсь только лишь целительством, попросту говоря, работаю знахаркой.

Разуверять их было бессмысленно, так как серьезные магические приключения, по мнению моей родни, могли выпасть только на долю физически и психически сильных мужчин-магов, женщины же должны были возиться с травками на огороде, шептать наговоры от родильной горячки крестьянам да лечить от простуды и похмелья. Так что за столом я рассказывала исключительно о своей недолгой службе при дворе императора Фрезии и подробно описывала жизнь и быт далекой и сказочной для местных Роси.

Но вот и десерт. Торт, коржи с медом и клубничным вареньем, мороженое в розочках – уж это-то мне дали поесть. Зато сами сотрапезники, пока я молчала, живо обсуждали рассказанные мной истории. Теперь тем для сплетен прибавится, но зато и меня на какое-то время, надеюсь, оставят в покое.

Наконец завтрак закончился.

- Магдалена, детка, ты составишь нам компанию в гостиной?

О, нет!

Нервно расправляю несуществующие складки на пышных юбках нежно-голубого муслинового платья (я в нем похожа на фарфоровую куклу с полки, такую же глупую и безвольную, но мою ненаглядную маменьку этот факт нисколько не волнует), делаю глубокий вдох и медовым голоском девочки-отличницы уверяю:

- Конечно, мама.

Матушка затмила довольной улыбкой само солнце: