Надежда Соколова - Ведьма развлекается

В каждой школе были свои требования к учащимся. Где-то не брали бедных, где-то, наоборот, - богатых, были и такие, в которых обучались лишь по расовому признаку. И только академия принимала всех. Главным мерилом при поступлении и обучении был талант.

Официально данное учебное заведение не принадлежало ни одному государству, хоть и находилось на землях фрезийской империи. Отцом и матерью адептам был ректор. Он судил, наказывал, поощрял, издал указы. Бессменным ректором академии был Цирин. Поговаривали, что саму академию основали «под него», чтобы он то ли не мешал при дворе, то ли наоборот, помог императору во время какого-то важно дела. Правду не мог рассказать ни один из ныне живущих.

Сейчас Цирин обладал небывалой властью: с ним советовались представители правящих родов разных рас, к нему, как к последней надежде, обращались существа со всего мира, особенно те, кто отчаялся получить желаемое в своих государствах. Некоторые даже с уверенностью утверждали, что в стенах академии Цирин укрывал беглых преступников, используя их во благо своему детищу. Но это все было на уровне слухов. Сам же ректор не спешил делиться ни с кем информацией.

Все это я вспоминала, пока ректор вводил меня в курс дела в своем кабинете. Да, здесь ничего не поменялось. Я, как одна из самых непоседливых адепток, бывала в этой комнате практически каждодневно. Естественно, выслушивая очередную нотацию о недопустимости моего поведения, ну или же получая очередное наказание.

Я хорошо запомнила обстановку: и этот огромный лакированный дубовый стол, служивший верой и правдой моему бывшему учителю не один десяток лет, и магические фолианты на полках справа, расставленные в определенном порядке, и защищенное различными заклинаниями, ничем не пробиваемое окно, всегда занавешенное узорчатой портьерой…

- Магдалена, вернись с небес на землю. Ты слышала, что я рассказывал?

- Да, конечно, профессор. Вы считаете, что в академии находится ещё один цирх, и полагаете, что только я смогу его обнаружить.

- Почти всё верно. Только это не я так считаю. Это Арни в этом уверен. Вот, полюбуйся.

Я развернула поданный мне листок и с любопытством прочитала стихотворение.

- А что в нем такого необычного?

- Наш цирх уверяет, что написано оно их древним поэтом, Аркани форнем Филисари.

Я присвистнула:

- Даже так? Очень интересно… Где Арни его нашел?

- Говорит, что в библиотеке.

- А зачем его оставили там?

- Понятия не имею. Возможно, забыли.

- Угу. Ясно. И какую роль в поисках вы отводите мне?

- Я объявлю тебя, как нового преподавателя, читающего спецкурс. Помнишь тему своей дипломной?

Ой, помню, конечно. Он что, и правда хочет, чтобы я это читала?

- «Магическая поэзия и ее влияние на окружающую действительность». Профессор, вы серьезно?

- Более чем. Раз наш новый цирх любит стихи, есть вероятность, что она одном из занятий он что-нибудь процитирует, что-нибудь такое, что Арни сможет узнать. Ну или в крайнем случае ты сможешь опознать это существо по ауре.

- Если она у него не скрыта каким-нибудь мощным заклинанием или амулетом.

- Всё может быть. Поэтому я и говорю о спецкурсе. Жить будешь в преподавательском корпусе, неподалеку от меня.

- Чтобы вы за мной присматривали?

Ректор хмыкнул:

- Умная девочка. Так, теперь последнее. Ты помнишь, я рассказывал о шантале?

- О той магической сущности, которую вызвал Арни своим стихотворением? Помню.

- Сейчас ты с ним познакомишься.

И в сторону:

- Виндер, появись.

Воздух завибрировал и соткался в некую странную сущность, этакую собаку с крыльями, 3 хвостами и 10 лапами.

- Слушаю, профессор, - прорычала сущность. Потом вдруг резко повернулась ко мне и потрясенно спросила:

- Императрица???

Ректор раздраженно закатил глаза:

- Опыты, Магдалена.

Потом шанталу:

- Она – человек. Пробудет здесь недолго. Охранять ее просто необходимо, первым делом – от неё самой. Понятно?

- Да, профессор.

- Отлично. Можешь быть свободен.

Сущность исчезла, оставив меня наедине с ректором и новыми вопросами.

«Квартиру» мне выделили на втором этаже трехэтажного преподавательского общежития неподалеку от двери в апартаменты ректора. На некоторое время я стала хозяйкой трех комнат, небольшой кухоньки и ванны. Все чистенько и уютно, хоть и очень штампованно. Ну да мне не привыкать.

Оказавшись одна, я первым дело вынула из кармана припасенное овсяное печенье, положила на салфетку на край ирдийского ворсистого ковра, постеленного на паркетном полу, отошла на пару шагов и тихонько позвала: