Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Скарлетт не хотела расставаться с уже собранными вещами, но и упустить серьги не могла. Скинув свою ношу в протянутые руки девушки, она приподняла белоснежный подол платья и кинулась в погоню за мужчиной. Приближаясь к лестнице, она мельком увидела его коричневый котелок, но в следующее мгновение он исчез из виду.

Тяжело дыша, она бросилась вниз по ступеням. Тут захлопнулась ярко-зеленая входная дверь, как будто кто-то только что покинул постоялый двор. Скарлетт выскочила следом. Снаружи мир находился одновременно на пороге ночи и утра. С неба злобно сверкали глазами звезды, а многочисленные фонари заливали улицы ослепительным светом. Прохожие приплясывали под звучащую мелодию аккордеона, покачивая бедрами и размахивая локтями. А вот мужчины в шляпе-котелке видно нигде не было. Он исчез.

Скарлетт пыталась уверить себя, что расстраиваться не из-за чего. Подумаешь, серьги. Однако в действительности это было не простое украшение, а последний подарок мамы. «Алые камешки для Скарлетт, моей любимой алой искорки», – сказала она тогда.

Скарлетт понимала, что в природе камня такого цвета не существует, и на самом деле в серьгах просто окрашенные кусочки стекла, но это не имело значения. Они принадлежали ее матери и служили напоминанием о том, что губернатор Дранья некогда был совсем другим человеком. «Твой папа подарил мне эти серьги, – пояснила Палома, – потому что алый мой любимый цвет».

Сейчас трудно было представить, что некогда отец был таким внимательным и предупредительным. После того как Палома сбежала и он не смог ее найти, он уничтожил все, что напоминало ему о ней. Серьги уцелели лишь потому, что Скарлетт успела их спрятать. И именно тогда она поклялась всегда заботиться о своей младшей сестре. Нельзя оставить Теллу с горсткой побрякушек да поблекшими от времени воспоминаниями, как поступила их мама. Даже годы спустя исчезновение Паломы преследовало Скарлетт неотступной тенью, не меркнущей и на самом ярком свету.

Глаза Скарлетт наполнились слезами. Она снова напомнила себе, что все происходящее – лишь игра, но, увы, игра эта оказалась совсем не такой, как она себе воображала.

Вернувшись в изогнутый коридор «Стеклянной змеи», Скарлетт не удивилась, обнаружив, что беременная девушка сбежала с вещами Теллы. В комнате больше не осталось ничего ценного. Скарлетт удалось обнаружить лишь стеклянную пуговицу и открытку, которые, должно быть, обронила ее мнимая помощница или кто-то другой.

– Вот ведь стервятники!

– Не думал я, что тебе известны подобные ругательства, – услышала она знакомый голос.

Хулиан стоял, прислонившись к противоположной стене и лениво скрестив на груди загорелые руки. При виде его Скарлетт задумалась, был ли он свидетелем разграбления спальни Теллы.

– А я не думала, что «стервятник» считается бранным словом, – парировала она.

– В твоих устах оно именно так прозвучало.

– Ты бы и сам не удержался от ругательств, если бы твою сестру похитили ради какой-то там игры.

– Вот опять ты слишком хорошо обо мне подумала, Малинка. Будь у меня сестра, которую похитили ради игры, я бы не преминул использовать это в своих интересах. Перестань жалеть себя и пойдем уже.

Хулиан оттолкнулся от стены и направился к разгромленной спальне Теллы.

Стервятники исчезли, забрав с собой все сколь-нибудь ценное – даже дверную ручку из зеленого стекла и ту унесли!

– Я пыталась собрать хотя бы часть вещей Теллы, но… – Голос Скарлетт надломился, когда она вошла в комнату, и на нее обрушились воспоминания об алчных глазах и хватающих пожитки сестры руках, как будто они были фрагментами головоломки, а не частями живых людей.

Она посмотрела на Хулиана, но в его прищуренных глазах не было жалости.

– Это люди всего лишь играли в игру, Малинка. Если хочешь победить, научись быть безжалостной. Мягкотелым на Каравале нет места.

– Я тебе не верю, – запротестовала Скарлетт. – То, что ты сам чужд морали, вовсе не означает, что все кругом беспринципны.

– Те, кто стремятся к победе, таковы. Не все приходят сюда просто для развлечения. Некоторые играют исключительно ради того, чтобы как можно более выгодно продать то, что удастся здесь урвать. Как тот малый, который дал деру с твоими сережками.

– Он же ничего за них не выручит, – с горечью сказала Скарлетт.

– Ты не поверишь, – Хулиан подобрал ручку сломанного шкафа, – но за частичку магии Караваля люди готовы выложить кучу денег или выболтать свои самые сокровенные секреты. Однако те, кто играет нечестно, обычно платят еще более высокую цену. – Хулиан подбросил ручку в воздух и позволил ей упасть на пол, а потом негромко добавил: – У Легендо своеобразное понимание справедливости.