Элис Кова - Испытание чародеев

Все воды внутри нее успокоились, и Эйра почувствовала, что погружается под поверхность в горькие, холодные глубины.

— Что? — выдохнула она.

— Мне очень жаль, Эйра. — В его голосе звучало сожаление? Она не могла точно понять. — У твоего отца завтра намечалась кое-какая работа, поэтому им пришлось поспешить обратно в Опариум.

— Я думала, они останутся хотя бы ненадолго.

— Эйра… — Фриц покачал головой, на мгновение, закрыв лицо руками. Разочарование, исходившее от него, было подобно кинжалам. — То, как они это восприняли… ты напала на них с помощью магии.

— Я ничего такого не делала. Я имею в виду, не совсем. — Они сказали, что она напала? Так вот как они видели ее ледяную черту? Она создала ледяные копья, которые торчали в их сторону. Это действительно выглядело как нападение?

— Я предполагал, что это не так, но они не стали меня слушать.

— Но… — Но. Это все, что она смогла придумать. Слабый протест. Как усердно работал ее дядя, чтобы заступиться за нее?

— В последний раз, когда твои эмоции взяли верх над тобой, ты убила человека. И это произошло из-за мальчика. — Каждое слово причиняло боль сильнее, чем предыдущее. Это был парад ее недостатков. — Из того, что они мне сказали, ты не добилась никаких улучшений в управлении своими эмоциями и магией. Мне нечем было оправдаться.

— Я никого не замораживала, кроме себя. — Ее защита была слабоватой. — Я не причинила им вреда.

— Я уверен, что ты не собиралась.

— Я этого не делала, — настаивала она. Больше нечего было добавить.

— Разве ты не понимаешь? Ты должна начать думать о том, что следует за твоими действиями. Я не всегда буду рядом, чтобы объяснить. Из-за твоей истории все считают, что ты в одной секунде от того, чтобы обрушить на них свою магию! — огрызнулся Фриц, словно он долго сдерживал слова.

Эйра ударилась спиной о дверь. Ей хотелось убежать от неприятной правды.

Его лицо тут же смягчилось от раскаяния.

— Эйра, мне очень жаль. Это было бременем для всех нас.

— Бременем для всех вас? — прошептала она.

— Ты не единственная, кто пострадал. Ты знаешь, как тяжело было держать тебя на моем попечении? Знать и не иметь возможности сказать тебе? Я люблю тебя как родную, но не имел права рассказать тебе, потому что был вынужден уважать желания твоих родителей.

— Я… мне нужно приготовиться к ужину, — солгала Эйра и убежала, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще. Ей не нужны были его нерешительные оправдания.

Ее родители уехали, не дав ей возможности попрощаться. Фриц явно думал, что она была на одном дыхании от убийства любого, кто имел несчастье оказаться рядом с ней. Как отреагирует Маркус, когда она, наконец, заговорит с ним?

Она скоро все узнает.

— Как все прошло? — спросила Элис, засовывая в сумку крошечную деревянную фигурку медведя, стряхивая опилки с колен.

— Не очень.

— Ох. — Выражение лица подруги стало тревожным. — Я уверена…

— Я не хочу об этом говорить, — спокойно сказала Эйра.

— Тогда не будем. — Это была одна из многих причин, по которой Эйра так сильно любила Элис. Она всегда знала, когда нужно надавить, а когда отступить. — Давай пойдем и насладимся ужином, и не будем думать обо всем этом некоторое время.

— Хорошо. — Эйра сомневалась, поможет ли в данном состоянии ужин, но ссора прямо над входом в столовую оказалась неожиданным отвлечением.

— Ноэль, пожалуйста. — Адам бежал за своей огненосной возлюбленной, как щенок, поджав хвост. — Позволь мне объяснить.

— Нет.

— Но… — Адам схватил ее за руку.

— У меня нет причин выслушивать тебя! — Ноэль взмахнула свободной рукой и послала потрескивающие в воздухе искры в сторону лица Адама. Он отпрыгнул назад. — Прекрати преследовать меня.

Элис с Эйрой остановились чуть дальше по коридору от них, наблюдая за развитием событий.

— Ссора влюбленных? — прошептала Элис Эйре.

— Похоже на то, — ответила та шепотом.

Парочка еще не заметила их. Они были слишком взбешены друг другом, чтобы даже заметить тролля, несущегося по коридору.

— Ты ведешь себя неразумно, — прорычал Адам.

— А ты ведешь себя как задница. — Ноэль запрокинула голову и рассмеялась, издавая скрежещущий, неприятный звук. — Ты достаточно долго дурачил меня, и я устала от тебя и твоих игр. А теперь убирайся с глаз моих долой.