Элис Кова - Испытание чародеев

Она была единственной, кто дал ему необходимую информацию о местности, о том, что могут и не могут делать Бегущие по воде, о ее собственном прошлом. Онемевший шок, наконец, ослабил ее сведенные судорогой пальцы, и кулак разжался. В ней не осталось сил для борьбы. Ее использовали и манипулировали ею.

— Это не твоя вина, — сказал Каллен мягко и твердо, глядя ей прямо в глаза. — Но… очевидно… тот факт, что целью были Бегущие по воде, будет работать против тебя.

— Работать против нее? — Гвен посмотрела между ними.

— Они думают, что у меня есть мотив, — объяснила Эйра своей тете.

— Ты бы никогда никого не убила. Я все еще не могу поверить, что люди даже предполагают это, — сказала Гвен с отвращением.

Три года назад можно было бы такое утверждать.

— Согласен. — Рот Каллена сжался в жесткую линию. — Но люди будут искать любую причину, чтобы объяснить эти ужасные действия. В своем горе им будет все равно, предстанет ли настоящий убийца перед судом или нет, пока им есть кого винить.

— Я не могу поверить, что это происходит на самом деле. — Гвен покачала головой.

Каллен продолжал смотреть своим холодным, бесчувственным взглядом.

— У нас плохая раздача при игре, особенно у Эйры. — Прежде чем кто-нибудь успел сказать что-нибудь еще, Каллен снова переключил свое внимание на ее семью. — Фриц и Грэм, пожалуйста, вернитесь в Башню. Императрица сказала, что встретится с вами там, как только у нее будет возможность, чтобы обсудить дальнейшие вопросы. Гвен, императрица хотела бы попросить вас держать дворцовую стражу в рамках — помочь предотвратить слухи, и, самое главное, убедиться, что никто не узнает, что Эйра пропала из камеры. Императорский план состоит в том, чтобы ей было удобно здесь, а не в темнице.

— Это я с радостью сделаю. — Гвен, смирившись, вздохнула и поцеловала Эйру в щеку, прежде чем направиться к двери.

— А что я буду делать? — удрученно спросила Эйра в тот момент, когда Фриц и Грэм крепко обняли ее перед уходом. Движение, которое едва ли было замечено ею.

— Ты… — Руки Каллена легли ей на плечи, когда дверь захлопнулась, — отдохнешь и восстановишь свои силы.

— Я в порядке. — Эйра отстранилась. Ее магия оборвалась, и ее рука дернулась. Эйра посмотрела на нее. Мышцы были так сведены судорогой и измучены, что она едва могла пошевелить пальцами. — Я больше не держу его в плену. Маркус мертв, и я… мне нужно чем-то заняться.

— Лучшее, что ты можешь сделать, это отдохнуть. Тебе нужно остаться здесь, в укрытии, и ждать, пока твое имя не будет очищено. Что касается остального мира, то ты все еще в той камере, и это будет означать неприятности, если правда станет известна.

— Но Обряд Заката Маркуса должен пройти…

— Сегодня вечером. — Он произнес самые ужасные слова, которые она когда-либо слышала.

— Я могу пойти, верно? — Эйра встала, и мир предательски покачнулся. Она в один момент перешла от ненависти к Каллену со всем его холодным, расчетливым, тренированным прагматизмом, к тому, чтобы нуждаться в нем. Он ничего не сказал, и здоровая рука Эйры сжала его рубашку на груди. — Каллен, скажи мне, я могу…

— Я не знаю. — Его руки нежно накрыли ее.

— Он мой брат, — задыхалась она. — Я должна быть на его проводах в царство Отца. — Это был последний момент, когда его смертная душа и ее душа будут существовать вместе на едином плане существования, пока она не встретит свой покой.

— Я постараюсь. Но ты должна понять, Эйра, все пытаются защитить тебя.

— Я должна пойти!

— Не за счет собственной безопасности. — Доброта в его глазах сменилась разочарованием.

— Забудь о моей безопасности!

— Твоя безопасность — это все, что имеет значение! — Его руки оторвались от ее рук и взлетели к ее плечам. Каллен крепко сжал ее, встряхивая. Его глаза расширились от волнения. — Маркус умер! Ничто из того, чем ты можешь рискнуть сейчас, не вернет его обратно.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — Ее голос повысился.

— Тогда перестань пытаться разрушить свою жизнь! — Каллен задыхался, его мягкое тяжелое дыхание омывало ее мокрые щеки. Она снова плакала. Когда это случилось? Эйра не знала. Она чувствовала, что будет клубком слез и ненависти до конца своих дней. В его голосе прозвучало что-то нежное, убитое горем. — Эйра, я… — Его рука поднялась с ее плеча. Прежде чем она даже заметила движение, он коснулся ее щеки, его большой палец смахнул ее слезы. Тщетные усилия. — Я тоже скорблю по нему. Но он хотел бы, чтобы ты оставалась в безопасности. Я пытаюсь почтить его память, помогая тебе.