Тимур Машуков - Гром над Империей. Часть 2

Так и произошло: осознав, что его суматошные атаки успеха не принесли, он создал в руках водяную плеть, что с угрожающим свистом понеслась в мою сторону, намереваясь располовинить мою многострадальную тушку. При этом он ещё что-то заорал на японском, отчего плеть стала еще толще.

Я мог бы без особых усилий его убить, мог уйти порталом, мог просто вышвырнуть его из моей временной тюрьмы. Но не сделал ничего из вышеперечисленного. Я уже понял, что это, без сомнения, близкий убитой мной девушки, судя по возрасту, отец или дядя, и мне его стало по-настоящему жалко. Поэтому я позволил водяной плети обвиться вокруг моей подставленной руки и чуть ослабил защиту, чтобы брызнула кровь. Что ж, так будет правильно, я пролил кровь родного ему человека, он пролил мою. Долга крови на мне теперь нет, а вот долг жизни? Я не чувствовал вины за убийство, ведь, по сути, девушка уже была мертва. От ее души мало что осталось, и если бы даже пожиратель покинул ее тело, не сожрав полностью ее душу, она бы все равно не выжила. Не с такими травмами. Пытаться ему сейчас что-то объяснить бесполезно, не в том он состоянии, чтобы выслушать меня и услышать, а вот успокоить надо. Поэтому…

Делаю шаг к нему и бью поддых, пробивая щит и ломая ребра. Японец, не ожидавший такой подляны, падает на пол, сплевывая кровью — и в этот момент в помещение врывается стража. На почти бессознательного мужчину споро надевают подавители и лишь после этого в шоке рассматривают погром, что он учинил. И еще больше их удивляет мое безмятежное выражение лица, с которым я вновь ложусь на чудом уцелевшую кровать.

— Князь, следуйте за нами, Их Императорские Величества желают видеть вас, — сказал один из них, внимательно осматривая комнату. — И не затруднит вас пояснить, что тут произошло?

— Ничего не знаю и не видел. Задремал, услышал шум, смотрю — ко мне врывается какой-то человек, спотыкается на пороге и падает. А тут и вы как раз подоспели.

— То есть, вы хотите сказать, что он не нападал на вас?

— Вы в своем уме?! — делано возмутился я. — Если бы он на меня напал, разве смог бы я выжить? Я же тут сижу абсолютно беззащитный, в активированных подавителях и под охраной ваших воинов! Разве не так?

— Все так, — сквозь зубы произнес он, понимая всю глубину дерьма в яме, в которую я его опрокинул. Сильные мира сего придут к соглашению, а его, как допустившего вероломное нападение на высокопоставленную особу, находящуюся в это время на его попечении, скорее всего попрут со службы, если вообще не казнят.

— А как вы объясните вот это? — обвел он рукой повреждения.

— Это было до меня, наверное, я не привык осматривать стены тюрьмы, если вы понимаете, о чем я говорю. — безразлично пожал я плечами.

— Да, князь, конечно, я понимаю, а теперь — следуйте, пожалуйста, за мной. Императоры не любят ждать.

Выйдя на улицу, я увидел двух стражников с залитыми кровью лицами, что уже пришли в себя. Вокруг них суетились люди, оказывая первую помощь и о чем-то тихо расспрашивая. Тут же находился и нападавший, что не сводил с меня горящего ненавистью взгляда.

— Я не убивал дорогого тебе человека, — негромко сказал я, глядя в его глаза. — То, что я убил, уже давно ею не было. Но у тебя еще есть возможность поговорить с ней и попрощаться. Надеюсь, у тебя достаточно влияния, чтобы присутствовать на моей встрече с императорами. Я не намерен долго удерживать ее душу и после того, как докажу свою невиновность, освобожу ее. Не упусти свой шанс, больше такого не будет.

Решив, что я сделал для него всё, что мог, я отвернулся и в окружении стражи последовал ко дворцу. Только на этот раз меня взяли в такое плотное кольцо, что трудно было вздохнуть, а эфир так и дрожал от множества едва сдерживаемых плетений.

Опять тот же маршрут, вот только взгляды проходящих мимо меня людей далеки от дружелюбия. А от некоторых так и несет ненавистью. Правда, это все-таки живые, темной ауры пожирателей я за всё время нашего движения так и не почувствовал.

Подойдя ко входу в здание, что вплотную примыкало к основной части дворца, мы столкнулись с группой агрессивно настроенной молодежи. В мою строну немедленно полетели оскорбления и угрозы, но я, сделав морду кирпичом, молча шел в окружении стражи, никак не реагируя на происходящее вокруг. А мои охранники, подобно ледоколу, прокладывающему путь среди ледяных торосов, раздвигали толпу, следя за тем, чтобы ни у кого не сдали нервы. Достигнув двери, они выдохнули с облегчением и уже более спокойно повели меня по длинному коридору, украшенному мозаикой. На стенах в тяжелых вычурных золотых рамах висели портреты предыдущих императоров Японии, написанные настолько искусно, что казалось, будто их строгие взгляды неотрывно преследуют нас на протяжении всего пути.