Тимур Машуков - Гром над Империей. Часть 2

— Убивай, — коротко бросаю я, незаметно выпуская щупальца эфира и заполняя ими площадь. — На земле миллионы детей, потерю десятка никто не заметит.

— Ну, раз это твой выбор… — глумливо начинает он, но, видимо, что-то заметив в моих глазах, выстреливает тьмой в ребятишек, которые покорно ожидали своей участи, устав плакать и кричать. Но не успевает. Пожиратели, что держат возле их шей ножи, истаивают дымкой, а детей выдергивает эфир и забрасывает в дверь тюрьмы, что позади меня. И тут же вокруг здания вспыхивает стихийный купол, через который пожирателям не пробиться.

— А вот теперь повоюем! — довольно потираю я руки, предвкушая хорошую драку.

Меня тут же накрыло тьмой, в которой невозможно было даже вздохнуть, но мне этого и не требуется. По щиту тут же забарабанили пули, и даже жахнуло чем — то тяжелым. Да и пофиг. Благодать вспыхивает подобно солнцу, мгновенно испаряя тьму, а после начинает, будто обладая собственным разумом, практически без моего участия впиваться в тех, кто некогда были людьми.

Первый ряд тварей сразу же будто корова языком слизала, а за ними открылась страшная картина… Десятки истерзанных детей, что валялись изломанными куклами, без малейших признаков жизни. На их лицах застыл предсмертный ужас, а ноги и руки по ощущениям были просто вырваны из их маленьких тел. И тут меня накрыло…

Такой ненависти я еще никогда не испытывал! Когда меня убивали, когда я видел Вику и Нику в крови, когда мир был на грани смерти… Тогда я был в ярости, в бешенстве, я плохо соображал, что делаю, но все же хоть как-то себя контролировал. Но сейчас, когда я увидел обезображенные детские тельца, во мне будто лопнула какая-то струна, и я увидел себя словно со стороны.

Мой дикий крик, полный горя и ненависти, разорвал небеса — и они ответили мне громом, который, наверное отозвался во всех мирах. И на этот крик, призывающий к мести, пришли древние хранители земли — элементали. Склонившись передо мной, они ждали моих слов, моего приговора этому городу, погрязшему во тьме…

— Уничтожить тут все! — прогремел мой голос. — Я хочу, чтобы от этого места не осталось даже пыли! Живых, если таковые найдутся, спасти, а всех остальных стереть с подноса Вселенной.

— Да, Владыко! — хором прозвучал их ответ. И тут же ужасающие своей мощью силы пришли в движение.

Небо тяжелыми тучами нависло над городом, чернея все сильней, пронзительно завыл ветер, глуша все посторонние звуки. С треском лопнула земля, и сквозь нее, ломая покрытие, полезли корни деревьев. Вспыхнули дома, от жара, что плавил даже камень, вскипела вода, смешавшись с огнем, она исторгла из себя смертельный пар, что разъедал кожу сильнее любой кислоты.

Огонь, вода, земля и воздух, смешавшись, превратились в огромную воронку, край которой уходил в небо. И когда она начала двигаться, постепенно увеличиваясь в размерах, сразу стало понятно, что город обречен. Все, что попадало в нее, превращалось в мельчайшую пыль. Невозможно было существовать в этом хаосе стихий ни живому телу, ни мертвому камню.

А я, поднявшись высоко в небо, смотрел на развернувшуюся передо мной картину полнейшего разрушения древнего города, желая лишь одного — насладиться криками умирающих пожирателей.

Начинаю формировать возле себя сгусток стихий, сжимая их в шар. Вливаю в него силы, не жалея себя, сотрясаясь от мощи, что собиралась вокруг меня. Силы, что вне понимания простых смертных, пришли на мой зов, чувствуя мое желание крушить все вокруг. Буйство первостихий, что наравне с элементалями обрушились на проклятый город, не поддавалось описанию. Но они, уничтожая все на своем пути, обходили стороной Собор Святого Петра. Его я хотел уничтожить лично.

— Город, погрязший во тьме, будет очищен спасительным светом! — произношу я, трясясь от гнева, и мой голос слышен всем, несмотря на творящийся вокруг меня хаос. Огромный шар, сорвавшись с моих рук, устремляется к площади, разрезая само пространство. Мощи в нем столько, что хватило бы для уничтожения всей страны, но меня сейчас интересует только рассадник тьмы Ватикана!

С громким хлопком он врезается в собор, и взрыв страшной силы поднимает в воздух груды пыли и камня, оставляя после себя глубокую воронку.

— Я наконец-то сделал это, — шепчу, медленно опускаясь вниз. Я поставил точку в череде всех смертей, всех долгих десятилетий страха и унижения, выпавших на долю моего рода, я отомстил за каждую слезинку моих близких. Наконец-то обещанное свершилась. И на душе воцарилась гулкая пустота. Я-то думал, мне станет легче, но нет… Перед моими глазами все ещё стоит мучительная картина — лица зверски убитых детей, и я понимаю, что моя жажда мести ещё не утолена.