Антон Пешкин - Белый край [СИ]

Рано утром меня разбудила Мария. Все это время она не прекращала жужжать у меня над ушами о свадебных традициях и о том, как я должна себя вести. Но, спасибо Хьялдуру, я все это и так знала. И спасибо Куаннингу, теперь я готова принять правила игры. Война шла не на моей земле, а значит, нужно было делать вид, что я уже проиграла.

Ставни окон были широко распахнуты, и в доме было холодно, но по традиции я должна была одеться при солнечном свете. Мария и остальные женщины помогли мне нарядиться в белоснежное платье, поверх которого красовались яркие красные ленты.

Снаружи протрубили в рог. Он уже в городе. Он уже идет сюда. Кунникт Дургальфсон, наследник трона скагенского племени.

Все, что я о нем знала, так это то, что он был примерно одного со мной возраста. Может, на несколько лет старше, но разница была несущественной. Ярл давно планировал все это, и еще когда Кунникт был младенцем, его уже нарекли моим женихом, еще до того, как я об этом узнала.

В дверь постучались. Из окон я видела множество воинов в шубах, поверх которых сверкали на солнце костяные доспехи.

Я взяла со стола богато украшенный глиняный стакан, наполненный до краев ледяной водой и встала перед дверью. Мария, вздохнув, с улыбкой распахнула ее.

Он и вправду был молод. По виду Кунникту было лет восемнадцать, а то и на год-два меньше. На его круглом, полноватом лице еще не росла мужественная борода, а лишь мальчишеские короткие усы.

Жених сделал шаг вперед, заходя в дом, и я молча протянула ему стакан воды. Выпивая, он, как того требуют традиции, оглядел меня с ног до головы, медленно поднимая лицо. И когда он взглянул мне в глаза, то на мгновенье мне показалось, что он переживает не меньше моего — слишком уж напряженным было выражение его лица, слишком бегали ясные голубые глаза.

Наконец, допив воду до последней капли, он с силой швырнул стакан на пол, разбивая его вдребезги, и протянул мне свою руку. Это был знак того, что он доволен тем, как я выгляжу и приглашает меня уйти прочь из моего дома.

Чувствуя, как в груди колотится, едва не выскакивая наружу, сердце, я протянула ему свою руку, огрубевшую от холода, и мы вместе медленно вышли наружу.

Во дворе, казалось, собрался весь город. Сотни и тысячи людей столпились вокруг, молча глядя на нас, пока мы обходили двор по кругу и медленно шли к Дургальфу, стоящему подле друида бога-оленя. Прежде, чем мы дошли до них, к ним присоединилась и Мария.

Наконец, мы остановились и оба преклонили колено перед ярлом и друидом. Дургальф положил руки нам на головы и медленно кивнул, улыбаясь.

— Скажи мне, мудрая женщина, — обратился он к Марии. — Хороша ли невеста? Станет ли она хорошей женой сыну моему?

— Истинно так, отец. — кивнула Мария. — Лучше невесты тебе не сыскать ни в нашем краю, ни в краю чужом.

Дургальф убрал свои руки и жестом приказал нам встать.

— А что же ты скажешь, мудрый друид? Хороши ли жених и невеста? Чисты ли их души?

— А чьи чисты? — тихо ответил он. — На то мы и люди. Но души их уже связаны, я вижу это.

Лжец хренов. Нет бы остановиться на том, что у меня душа испорчена, так нет, сразу связаны. Такое чувство, будто для него все эти традиции такой же фарс, как и для Дургальфа.

— А ты, добрый люд Скагена, скажи мне! — воскликнул ярл уже громче. — Есть ли средь вас те, кто против этого брака? Есть ли те, кто станет врагом для влюбленных? Скажи свое слово сейчас или же молчи во веки веков!

Толпа благоговейно молчала. Лишь откуда-то из глубины собравшихся слышались тихие всхлипы чересчур сентиментальной женщины.

— Да будет так! — ярл поднял руки, словно обращаясь к небесам. — Так скрепите же свой союз, Майя Бортдоттир и Кунникт Дургальфсон!

Друид протянул нам ожерелья. Кунникт, взглянув мне в глаза, молча надел одно мне на шею. Трясущимися от волнения руками я сделала то же самое.

Толпа людей, собравшихся на свадьбу, взорвалась гомоном голосов и радостных выкриков. И лишь у меня и жениха на лице сейчас не было улыбок.

Зазвучали тагельхарпы и флейты — скальды начали свою праздничную песнь. Люди ярла вокруг засуетились, вынося во двор длинные столы и стулья, а его рабыни выносили одно за другим множество блюд. Здесь были даже те, что я раньше никогда не видела — красные плоды, выглядящие как маленькие арбузы, жаренные тушки невиданных животных, ароматные специи. Последним, уже с помощью мужчин, вынесли зажаренного целиком турна.

Самые важные из гостей рассаживались по своим местам за столом, а во главе стола сидела я и Куанникт, прямо напротив ярла. Люди кричали, радовались и смеялись. Они поздравляли нас и в особенности именно меня. Начался пир и праздник, и только мне одной за этим столом было мерзко от всех тех яств, что здесь были.