Антон Пешкин - Белый край [СИ]

Я молча слушала, невольно нахмурившись из-за нахлынувших мыслей. Выходит, не было никаких мотивов, кроме наживы? Но зачем? Если моя соль шла на запад, то Коммунахта в любом случае получила бы выгоду. Или же дело не в этом? Может, они пытались не завладеть мной, а уничтожить меня тогда, когда напали в первый раз? Если так, то все обретает смысл — я нарушила устоявшиеся торговые отношения, на которых держится их племя. Вместо того, чтобы покупать соль с запада, северяне стали использовать тот продукт, который производила я, что привело к обвалу цен на специи.

— Было очевидно что они нападут, — подал голос другой горожанин, одетый в массивную шубу и меховую шапку. — Пока север бедствует, Коммунахта процветает. Им и людям юга невыгодно чтобы наш народ развивался.

— Но почему? — возмущенно спросила я. — Кому может быть выгодна торговля с нищим народом?

— Дело не только в торговле, — покачал головой горожанин. — Дело в нас самих. Каждый год жители достаточно больших деревень собираются и плывут на юг, отобрать у иноземцев еду и богатства. Представь себе, Майя, что станет с ними если мы превратимся из слабых племен в одну орду? Они боятся нас. Боятся того, что уже случилось много сотен лет назад.

— Первое Царство... — тихо произнесла я. — Значит, это правда?

— Конечно правда, — усмехнулся Эгиль. — На этой земле стояло Царство, богатству которого завидовали многие. Но случилось много ужасных вещей, включая, кстати, твоего любимого бога, и некогда процветающие земли превратились в скалистые ледяные пустыни.

— Подожди-подожди! — остановила я его. — А Ун здесь причем?

— Ну, знаешь ли, — друид ухмыльнулся. — На великих срединных равнинах, где нынче стоит Великолесье, был не менее великий город. И как говорят легенды, именно Ун в своей ярости принес в этот город раздор. Брат убивал брата, отец сына... В конце концов, Первое Царство погрузилось во мрак, и даже мужчины с женщинами больше не желали делить ложе. Тогда-то все и закончилось.

— И ты правда веришь что это Ун? — усмехнулась я. — Ун просто взял и разрушил целое царство?

— Так, погодите, — Куаннинг снова вмешался в разговор. — Не надо спорить, прошу. Речь сейчас вообще не об этом. Вернемся к тебе нашего разговора.

— Верно, — раздался хриплый голос Вургарда. — Что было в прошлом пусть там и остается. Сейчас же давайте о Скагене и ярле.

— Майя, — Куаннинг отошел к собравшимся и все они теперь смотрели на меня. — Мы все желаем одного — чтобы ты правила нами. Разумеется, каждый из присутствующих сам хотел бы заполучить власть в свои руки, но... Ты ведь стоишь всех нас, верно?

— Отказываюсь, — сразу же резко ответила я. — Если и править, то не сейчас. Я уже покинула дом и намерена пройти уготованный мне путь до самого конца.

— Я ж говорил. — ухмыльнулся Эгиль.

— Цыц! — шикнул на него Куаннинг. — Хотя в общем да, мы догадывались что ты так ответишь. Решение за тобой, так или иначе. Но ты стала бы прекрасным ярлом.

— Чем становится ярлом, Куаннинг, — начала я и облизнула пересохшие губы. — Я лучше пройду все то, что лежит на юге. Увижу все своими глазами. Заново построю Северное Царство.

Куаннинг улыбнулся и медленно кивнул.

— Значит, решено, — он негромко хлопнул в ладони и потер руки. — Майя Бортдоттир, ты станешь той искрой, что зажжет огонь восстания. А мы убедимся, что в нем сгорит все дряхлое и старое.

Почти все время я проводила в своих снах, пахнущих дымом и кровью. Беспамятство, забвение стали мне надежным убежищем в надвигающейся буре. И когда я просыпалась, то все, о чем я могла думать, это как бы поскорее снова уснуть. Меня переполнял гнев и отчаяние, сухие губы были искусаны в кровь и уже не заживали. Я чувствовала, как внутри меня пробуждается то, что я пыталась заглушить, скрыть от взора людей. С каждым днем темная сторона меня самой крепла и заставляла мое сердце биться чаще что во сне, что наяву.

Меня уже больше не выпускали из дома, и на то была веская причина. В один из дней женскую часть дома посетил Ингиред, безмолвно протянувший мне берестяную грамоту. Пробежавшись глазами по написанному, я лишь коротко кивнула в ответ, и друид достал нож.

— Что ты творишь, нечистый?! — воскликнула Мария, когда увидела все это.

Но одного лишь моего взгляда хватило, чтобы она поняла — не нужно снова лезть ко мне со своими советами и причитаниями. Ни сейчас, ни завтра, ни когда-либо еще. Этого хватило, чтобы ее дряхлый, морщинистый рот закрылся. Остальные женщины и без того не решались со мной заговорить.