Антон Пешкин - Белый край [СИ]

Я остановилась, обернулась. Он смотрел на меня, а в глазах его была ярость и отвага. Он знал, что настал финальный момент его жизни.

— Защити их! — наконец добавил он. — Тау!

— Па!

Воины странного племени встали плечом к плечу, окружая входы в крепость, закрывая нас своими телами. Лишь благодаря им нам, выжившим, удалось скрыться внутри. В последний миг я увидела, как Выгыргырлеле пронзают копьем в живот, он захлебывается кровью, прежде чем другой мертвый начинает сдирать с него скальп.

— Вниз! — закричала я. — Вниз, все!

Мы бежали и бежали, попутно отбиваясь от наступающих со всех сторон мертвецов. Белая крепость дрожала, вибрировала. По ледяным стенам тут и там расползались глубокие трещины.

Вдруг раздался треск, а за ним оглушительный грохот. Не выдержала балка, подпиравшая стену, что ставили мы с Кирой когда только пришли сюда. Лед обрушался, весь айсберг начал накреняться в сторону, и в шаге позади меня целая секция крепости обрушилась на мертвое войско.

— Держу! — схватила меня за руку Кира, не давая упасть.

— Скорее! — закричал Варс, хватая меня за вторую руку.

Мы устремились дальше. С каждой секундой живых оставалось все меньше, но, к счастью, до женщин и детей эти твари еще не добрались.

Древние ступени, пролеты, горячий пар, валивший из всех возможных отверстий. Лишь благодаря тому, что крепость была настоящим лабиринтом, нас еще не смогли догнать. Но с каждым мгновением топот становился все ближе. Мертвые кричали, проклинали нас на своем языке. Они не хотели дать нам добраться до защитника с горящим сердцем.

Но мы были быстрее. По разрушающимся, осыпающимся ступеням мы добрались до гейзера. Вода в нем бурлила как никогда, с потолка капали крупные капли, крепость в буквальном смысле таяла. Получали один за другим свободу древние трупы, что были скованы здесь десятками и сотнями лет. Падали на пол, извивались, пытались убить нас.

— Ребята! — воскликнул Бруни в панике. — Перед смертью... Я хочу чтобы вы знали. Дерьмо Афины пахнет хуже всех!

— Никакой смерти! Не в мою смену! — выкрикнула я.

Он вернется. Он должен вернуться. Защитник, горящее сердце. Кого ты ждешь, кого?!

Время словно замедлилось. Мертвые стали прорываться вниз, один за другим погибали последние защитники крепости. Сих, в отчаянной попытке защитить нас, бросился наверх, крепко сжимая меч в руке. Он был похож на ураган — рубил мертвых так, как косят траву. Но их было слишком много. Сразу три копья вонзились сперва в его руки, а затем и в грудь. Сих, кашляя кровью, упал на колени, и, собрав последние силы, взмахнул мечом в последний раз, отрубая противнику ноги.

Я склонилась над бурлящим омутом. Пар обжигал мое лицо, руки становились красными от кипятка. Я схватила обжигающе горячее тело, взглянула в глаза того, кто должен нас спасти, и прокричала на русском:

— Вернись!

Столб света ударил с неба прямо в Белую крепость. Один за другим этажи разрушались, повсюду разгоралось пламя, мертвые кричали и стонали, сгорая и превращаясь в прах.

— У меня... — прохрипел мертвец, хватаясь за горящее сердце. — Была дочь... Похожая на тебя.

— Кто ты? — спросила я, отшатываясь от него.

Человек встал во весь рост, расправил плечи. Находясь в ослепляющем столбе света я заметила, что время снаружи почти остановилось. Мертвые не двигались, капли воды с обрушенного потолка почти не падали, зависнув в воздухе.

— Меня зовут Виктор, — сказал наконец покойник. — Последний царь севера. У нас мало времени.

— Чт... Что..? — непонимающе переспросила я. — Ты ведь... Крепость..?

— Прошло много времени, да? — с грустью в голосе сказал он. — Здесь... А там, откуда появляются мертвые, не столь много.

— Я не понимаю, — тряхнула головой я. — О чем ты? Кто ты?!

— По ту сторону прошло всего два дня, — вздохнул он. — Их мир коллапсирует, исчезает.

Он поднял взор к небу, глядя наверх сквозь разрушенный потолок крепости. От крепости вообще мало что осталось — пара стен тонущего в море айсберга. Но там, наверху, зеленый портал окрасился в черный. На землю с неба падали обсидианово-черные раскаленные капли, а сквозь портал я видела иную землю. Выжженную, умирающую. И даже, словно старая картина, трескалась и разрушалась, превращаясь в белое ничто.

— Это... — прошептала я. — Это не захватчики...

— Это беженцы, — кивнул он в ответ и обвел все вокруг своим взглядом. — И все это — моя вина. Я был слишком глуп и зол, и...

— Твою же мать...

— У нас мало времени, — повторил он. — Я не могу сдерживать его больше. Ты... Открыла парадигму?