Антон Пешкин - Белый край [СИ]

— Я не подведу тебя, пап... — вздохнула я, прикрыв глаза и стискивая от бессильной злобы зубы.

Глубокий вдох. Биение сердца выравнивается. Мрачные мысли никуда не уходят, но их мерзкие, змеиные голоса я заглушаю голосом моего отца. Он похож на рык медведя, на хриплый голос старого пса, и все же я не могу перестать любить его.

Я дала обещание. Ни один ребенок больше не будет плакать. А значит надо взять себя в руки.

Пару раз с силой хлопнув себе по щекам, я наконец встрепенулась и вышла из своей комнаты. Солнце зависло совсем низко над горизонтом — зимний день был короток и темен. Август потребовал, чтобы я встретилась с ним на закате, а значит время пришло. Нужно показать те остатки силы, что у меня пока еще есть.

Быстро спустившись с внутренней стены, я оказалась в лагере стратов. Все это время я наблюдала за ними, за их тренировками, и теперь могла сказать, что в их армии не было ничего выдающегося. Каждый солдат знал свое место в боевом построении, каждый знал что ему делать и умел подчиняться приказам, но в их тактике и методах борьбы не было ничего невероятного. Даже экипировка, показавшаяся мне по началу вершиной ремесла, оказалась не такой уж продвинутой. Щиты они использовали овальные, сплетенные из множества гибких ветвей, и обтянутые снаружи кожей. Ламеллярные доспехи не были произведениями искусства — порой ламели и вовсе имели разный размер, неровные края, на каких-то сохранялись следы литья, выдавая спешку мастера-доспешника в выполнении заказа.

И все же у них было чему поучиться. И лучше этому научусь я, чем племя Коммунахты.

— Чего ты тут разглядываешь?! — рявкнул вдруг у меня над ухом Август.

Я невольно вздрогнула всем телом и испуганно обернулась. Мужчина грозно смотрел мне прямо в глаза, а затем резким движением руки оттолкнул в сторону щит, что я рассматривала.

— Варварам не положено знать о секретах Окциты!

— Боги... — вздохнула я раздраженно. — Секреты у вас, прямо скажем, так себе. Тут и скрывать-то нечего. Чего хотел?

Август пробурчал себе под нос что-то еще, что я не смогла разобрать из-за незнания языка, а затем, гордо выпрямившись, взглянул наверх, в быстро темнеющее небо. Над крепостью разгоралось зловещее северное сияние, оно кипело как никогда, и это, впрочем, было закономерно — последний день становился все ближе.

— Осталось три дня, — продолжил он наконец негромко. — Три. Не более.

— Возьмите наш провиант наконец, — едва не взмолилась я. — Вы же видели откуда берется наша пища.

— Ни в коем случае, — отрезал легат. — И дело не только в моих принципах. Пойдут слухи. Церковь узнает об этом. И... Да.

— Форр фан да... — невольно выругалась я, нахмурившись. — Даже если вы возьмете зерно?

Легат перевел взгляд вниз, окидывая им ровные ряды меховых палаток. Где-то там, ближе к внешней стене, стояла небольшая походная кухня, из ее длинной медной трубы тянул легкий, приятный дымок, извивающейся лентой уходящий в небо.

— Здесь тридцать контубериумов, — мрачно ответил Август. — Я видел ваши запасы. Как бы мрачно это ни звучало, но вы обречены. Даже если победить нашествие, у вас просто не остается еды. Зерна только моим людям хватит всего на пару дней.

Я с силой стиснула зубы, стараясь не выругаться от злости и обиды. Он был абсолютно прав — пилигримов не было уже больше месяца, а торговцы избрали другие маршруты после того, как с неба перестал капать нефрит. Все, что мы сейчас могли — надеяться на наших добытчиков и остатки того, что было в запасе. Но даже так, даже без учета стратов, наши запасы иссякали на глазах.

— Когда я вернусь в Окциту, — негромко продолжил Август. — Я позабочусь о том, чтобы вам доставили продовольствия. Обещаю.

— Август, вы ли это? — слабо усмехнулась я. — Что на вас нашло?

— Ты, конечно, дикарка, знаешь ли, — он прицокнул языком, прищурился и едва заметно ухмыльнулся. — Но отчаянная. За твоей спиной люди. Дети, старики. Целый мир, который больше, чем твой скудный ум может себе представить. И его не защищают ни цари, ни священники — только дикари с севера, мерзнущие в этом проклятом месте.

— Проникся-таки нашим положением, а, старик? — усмехнулась я и ткнула его локтем в бок. — Так и плюнь тогда на все. Оставайтесь. Найдется и для вас место в нашем прекрасном краю.

— Эх, девка... — с грустью вздохнул Август. — Да как ты не поймешь? Это ведь Император дал приказ выдать нам так мало провизии. Вы все здесь — бельмо на глазу у тех, кто живет к югу от моря. Все северяне. Я, может, и проникся к вам симпатией, даже язык ваш вороний выучил, да ведь...