Варп - Вервольф

Даже девчонка теперь не только храпела всю ночь, а полюбила иногда выйти на улицу и полюбоваться перед сном необычным зрелищем.

В качестве «резиденции» нам выделили одну из самых дальних пристроек, что считалось по местным меркам крутым! Не знаю почему, но чем дальше ты живешь от официального въезда в поместье, тем круче. Никаких предпосылок для подобного мнения я так и не нашел…

Это был домик как домик. Не длиннее и не шире остальных. Со входом в основной дом и с отдельным выходом наружу… Разве что прямо напротив нашего выхода расположились казармы охраны, причём построенные совершенно недавно — на четыре человека и две собаки.

Причем если в остальных домиках жили человек по восемь, то в нашем жили только мы с девчонкой. Хотя изначально планировалось, что будут жить девчонка и Эльта, но та почему-то от такой привилегии отказалась… И теперь жила вместе с остальными незамужними служанками, где сразу стала авторитетом, до глубокой ночи, до хрипоты перемывая косточки всем столичным жителям и рассказывая о красотах великого города. И, насколько я мог слышать, её потерянная любовь в рассказах как-то не мелькала… Да и вообще она похоже сразу же забыла обо всех тех горестях, о которых ныла перед отъездом.

А вот девчонка страдала… Похоже, она рассчитывала, что батя отправит её учиться на фронт, и готовилась «вливаться в работу, засучив рукава»! Вот только работы никакой тут не было… У сахарного, который и оказался управителем поместья, всё работало как часы. Даже дед, который всю дорогу науськивал девчонку и активно делился с ней всей своей мудростью, её предал. Сразу после приезда он, со скучающим видом, обошел уютный уголок по кругу, после чего взял кипу каких-то книженций у Сахарного и с утра укатил обратно, собрав караван, битком набитый вином и сыром. Я как раз возвращался после ночного обхода и видел, как он подгонял тащившего тяжёлые книженции помощника. Причем время выбрал так, что девчонка ещё дрыхла! А вот Сахарный не только вышел его проводить, но и собственно подготовил всю отправку каравана…

Не сказать, чтобы девчонка скучала — нет. Сахарный с успехом заменял ей всех учителей разом, забирая сразу после обеда и возвращая только под вечер…Я даже первое время ходил за ними повсюду, ненавязчиво и в основном кустами, надеясь и самому набраться какой-то мудрости. Но всё, чему я тут научился — это если люди работают, то нефиг им мешать!.. Ну и ещё — не знаешь, не лезь…

Собственно, всё, что делал Сахарный, это брал свою здоровенную книженцию и, сверяясь с ней, ходил или ездил по округе, проверяя все ли люди на месте и ничего ли не скомуниздено. Если кого-то не было, то он выяснял, всё ли в порядке? Не заболел ли человек? Выдавал люлей если нет, и участливо сожалел, если да. А к тем, у кого всё в порядке и кто находится там где и должен — он даже и не приближался. Примерно прикидывал объемы имеющейся у них продукции, отмечал в книге и шёл себе дальше.

Причем его даже нельзя было назвать специалистом или мастером своего дела. Девчонке он объяснял как все работало довольно поверхностно и, в некоторых обстоятельствах, она знала предмет даже лучше него. А стоило девчонке задать какой-то уточняющий вопрос, как Сахарный предпочитал улыбнуться, похвалить девчонку, после чего находил специалиста и переадресовывал вопрос тому… Я шлялся за ними дня три и за всё время он ответил на прикладной вопрос всего раз — когда девчонка спросила как лучше поступить, чтобы завести книженцию наподобие той, с которой он таскался. Вот тут последовал довольно подробный отчет про качество бумаги, обложки и каким столбцам следует уделить особое внимание. А во всём остальном — девчонка посылалась к спецу! Со всем уважением и восторгами её не по годам развитой личности…

Так что за те три дня, что я за ними следил, девчонка училась только не лезть не в свое дело и советоваться со специалистами. А дальше мне стало скучно и я свалил по своим делам…

Мне же было норм! Как ни странно, но бывшему городскому жителю в здешних лесах оказалось вольготнее, чем в здешнем городе… Хотя, какие это «леса»? Если настоящий Лес напоминал… ну, по-большому счету вервольфа — не меня, а настоящего — то местные леса больше походили на какого-то лабродуделя… Настоящие деревья, в шесть обхватов, из них давным-давно исчезли, став домами или даже кораблями, и теперь здешние леса состояли из чего-то вроде разросшихся ввысь кустов, ни одна из ветвей которых меня не выдерживала.