Роберт Сальваторе - Предел не положен

Далия закончила поворот и встала лицом к готовому напасть солдату – вернее, к выставленному им перед собой щиту. Ее правая рука выдернула нунчаки из подмышки и движением, подобным броску змеи, метнула вперед. Касание щита вновь вызвало разряд энергии, но на этот раз он был таким мощным и точным, что нунчаки пробили щит, держащую его руку и броню солдата, так что он на мгновение замер, а затем отлетел назад.

Реджис перевернулся, отцепил ногу от веревки и сполз по стене. Пробежав мимо Далии, взглянувшей на него с любопытством, он бросился к двум солдатам, задушенным призраками. Те все еще затягивали на шеях своих жертв удавки, в которые превратились боковые извилистые лезвия волшебного кинжала Реджиса.

Сокровенные тайны этих призраков были известны хафлингу, и он воспользовался ими, ткнув каждого острием рапиры, и эти одиночные уколы заставили призраков исчезнуть.

Ни один из поверженных солдат не шевелился – хафлинг не имел представления, живы они или нет, и времени выяснить это у него не было.

– Бежим! – крикнул он Далии, уже вставшей под разбитым окном с собранным в единой целое посохом. – Нет! – добавил он, поняв, что она намерена забраться наверх.

Словно в подтверждение слов хафлинга из окна высунулось приземистое массивное демоническое существо и швырнуло в Далию каменную глыбу. Ловкая эльфийка едва успела отскочить в сторону, и камень ударился в мостовую.

– Я не могу его бросить! – заорала она на Реджиса.

– Мертвыми мы ему не поможем, – возразил хафлинг.

С обоих концов переулка слышались крики. В окне появились другие демоны, тоже швыряющие в них камни.

Оба бросились на противоположную сторону. Реджис подпрыгнул и пополз по стене, Далия, уперевшись посохом в трещину между двумя камнями, воспользовалась им в качестве опоры и приземлилась на балконе. По стене здания застучали стрелы и камни. Реджис первым добрался до крыши, подтянул наверх Далию, и они оба помчались дальше.

– К Ясгуру! – крикнула на бегу Далия, назвав имя хозяина надежного укрытия, известное каждому в Бреган Д’эрт и Доме Тополино. Она свернула в сторону, пересекла крышу и перепрыгнула на соседнюю, а добравшись до края, снова воспользовалась посохом и в сальто с разбега перелетела через улицу снова на крышу дома.

Прыжок произвел сильное впечатление на Реджиса, но он не мог остановиться и восхититься ловкостью эльфийки, поскольку сам бежал, спасая свою жизнь. Снизу он слышал крики и тяжелый топот солдатских сапог по мостовой.

Он не мог их обогнать. Хафлинг подумал было принять другое обличье с помощью своего берета, но в городе едва наступило утро, улицы еще пустынны. Какая маскировка может одурачить преследователей?

Он взобрался на конек очередной крыши и обнаружил, что дальше бежать некуда, поскольку здания стояли далеко друг от друга, и перепрыгивать с одной крыши на другую ему больше не удастся.

Он подобрался к ближайшей дымовой трубе, но она оказалась для него слишком узкой. Тогда Реджис снял с пояса волшебную сумку и разложил ее поверх кирпичей, постаравшись раскрыть как можно шире.

В следующее мгновение сумка упала в камин частного дома.

При своей ловкости и с помощью посоха Далия ушла далеко от погони. Она спустилась на мостовую и повернула назад, намереваясь обогнуть преследователей и вернуться туда, где остался Энтрери. Она сумела подойти почти к самому дому и под таким углом, что уже видно было темное окно.

Сможет ли она туда забраться?

Она как раз прикидывала маршрут подъема, решив попытаться, но в этот миг заметила процессию.

Далия отпрянула назад и затаила дыхание. По переулку маршировал отряд солдат – солдат Маргастеров, как она полагала, – а вместе с ними шли четыре низкорослых и коренастых демонических существа, похожих на дворфов, которые несли носилки с атаковавшим троих друзей мерзким созданием, теперь свернувшимся в подобие закрытого тюльпана.

Далия знала, что находится внутри этого отвратительного и смертельно опасного бутона.

В этот день Форесби Янгу предстояла колоссальная работа. Архитектору поручили переделать склад в помещение для купеческой гильдии, и заказчики хотели видеть чертежи уже в этой декаде.

Он вошел в мастерскую, когда-то послужившую ему убежищем (и снова послужит, не сомневался он, когда у жены иссякнет терпение), и разложил пергамент на чертежном столе. Ему захотелось разжечь огонь. Танцующие языки пламени всегда вдохновляли его, даже в жаркий летний день. Он взял полено из кучи дров и нагнулся, чтобы положить его в камин, но вдруг замер.