Сара Файн - Хаос

Когда мы почувствовали себя достаточно сильными, мы заставили себя встать, зная, что миссия ещё не окончена. Королева была мертва. Она была уничтожена собственным порталом, отправлена в небытие кружащей синевой. Этот акт был совершён моей матерью и Зип. Грызущее чувство потери заставило меня почувствовать пустоту внутри. Моя мать, которая бросила меня и потеряла себя, собрала достаточно сил в аду во имя моего спасения. И теперь я никогда больше её не увижу.

— Как мы собираемся уничтожить портал? — спросил Малачи, когда я слезла с кровати.

Мы находились в комнате цвета слоновой кости, прекрасной гробнице из костей, построенной из останков людей, которые непрерывно страдали и умирали здесь. От этого у меня мурашки побежали по коже. Я хотела сравнять этот дворец с землей.

— План состоял в том, что мы используем одну из гранат. У нас осталось всего шесть, — я заправила выбившийся локон за ухо. — Но Такеши сказал, что оставил их на площади, когда нас захватили люди Кожевника. Как думаешь, Кожевник пошлёт с нами несколько человек, чтобы забрать их?

Я решительно направилась к двери. Как только мы уничтожим портал, мы сможем уйти. Я понятия не имела, как нам это удастся, но я знала, что в куполе будет проход, и я была полна решимости провести нас всех через него.

Я рванула дверь на себя. Она была заперта.

— Какого чёрта?

Малачи присоединился ко мне и постучал по ней. Секундой позже дверь открыл вооружённый страж, крепкий парень с одним глазом, а вместо второго у него была просто пустая глазница, прикрытая провисшим веко.

— Выглядите лучше, — проворчал он и облизнул губы ярко-красным языком.

— Почему мы были заперты? — спросила я.

Он пожал плечами, его кинжалы глухо звякнули на поясе.

— Ради вашей же безопасности.

Малачи прочистил горло.

— Нам нужно увидеть Кожевника прямо сейчас, пожалуйста.

— Конечно. Он велел мне привести вас.

Он повернулся и зашагал по коридору.

Малачи взял меня за руку. В его хватке чувствовалось напряжение, которое усилило мою собственную настороженность. Страж повёл нас вниз по лестнице, ведущей в коридор, по которому Королева пыталась сбежать. Мы миновали вход в другой коридор, из которого доносилось резкое мяукающее повизгивание и визг животных. Одноглазый страж хмыкнул.

— Они убивают детёнышей. Слишком много Мазикинов в этом городе.

Смена власти была поразительной, но очевидной. Теперь дворец контролировали люди. Я сморщила нос. Всё это место пропахло жареным, подгоревшим мясом, что было странно, так как люди здесь не ели. Мы вошли в тронный зал, где кипела жизнь. Повсюду люди. А Кожевник сидел на троне с черепами, наблюдая за представлением, в то время как ужасная зубная мозаика маячила позади него. Страж подвёл нас к основанию широкой лестницы.

Кожевник одарил нас широкой чернозубой улыбкой.

— Вот вы где! Треса была права, сказав, что вы исцелите друг друга, — его глаза сверкнули. — Как прекрасно.

Я оглянулась вокруг.

— А где Анна?

Его улыбка даже не дрогнула.

— Последней её видела Треса.

— Что это значит?

Он приподнял бровь.

— То и значит.

Я скрестила руки на груди.

— Мне нужно знать, что с ней случилось.

— Тебе нужно знать? — он усмехнулся. — Ты здесь главная, малышка?

— Уж точно не ты, а я здесь сейчас главный Страж, и у нас есть миссия. Мы должны уничтожить портал как можно скорее, чтобы все мы могли покинуть город.

Он уставился на меня на мгновение, а затем из его горла вырвался флегматичный смех. Он хлопнул себя по бедру и топнул ногой, привлекая озадаченные взгляды людей, которые мыли полы и подметали щебень, оставшийся после битвы.

— О, мы не будем уничтожать портал, — произнёс он между хриплыми смешками.

Ледяной страх заструился по моим венам.

— Что? Ты сказал, что хочешь, чтобы твой народ был свободен. Уничтожение портала единственный способ сделать это. Купол откроется.

Он покачал головой, и его улыбка стала мерзкой.

— Нет, девочка моя. Сам портал и есть путь к спасению.

— Ты... не можешь уйти этим путём, — сказала я, заикаясь от замешательства. — Ты... человек.

— Я? — он провёл своим жутким красным языком по чёрным зубам. — Я здесь уже так давно, что забыл, что это значит.

Он похлопал себя по животу, когда тот заурчал.

Этот звук был ключом, который был мне нужен, чтобы осознать новое, ужасное понимание.

"Город не накормит тебя", — сказал Рафаэль. Но Кожевник... был голоден.