Александр Сухов - Ведун [СИ]

Поймал себя на мысли, что секс с виртуальной дамой поднял в душе муть критиканства — «Ветхий Завет», понимаете ли, не верно трактует мои представления биологических аспектов половых связей, лягушки не так квакают. Еще что? Ага, вода в реке, наверняка, прохладная. А ведь насущная необходимость смыть с себя эту липкую гадость, которой обильно покрыты мои пузо и грудь едва ли не до самой шеи. Нехило так брызнул. Не помню, чтобы в прошлой жизни выделял столько семенной жидкости. Однако!

Ладно, прочь лирику. Скоро Егоровна проснется, а я тут неглиже рассекаю. Вернулся в дом за штанами. Одевать не стал, потом, когда отмоюсь от липкой субстанции. Привычно спустился по узкой тропинке к реке и, оставив одежонку на берегу, прыгнул в воду прям с переживших ледоход мостков для полоскания белья. Вода сначала показалась мне очень холодной, однако вскоре организм привычно слился с водной стихией и более дискомфорта не испытывал. Хорошо! Нет — ХОРОШО!!! Жизнь все-таки, прекрасная штука. Это особенно понимаешь после того, как постоял на линии разграничения между ней и смертью и не пересек её.

После утреннего купания, невзирая на остаточную слабость и ломоту в мышцах, пробежал пять кругов вокруг дома, поотжимался на кулаках, подтянулся с десяток раз на турнике. Умаялся немного, даже в пот бросило. Но это был пот уже не больного человека, а вполне себе оклемавшегося от злой лихоманки.

Дома меня поджидал плотный завтрак и веселая, вроде как довольная Егоровна.

— Очухался, Андрюша?

— Нормально, бабушка. Выздоровел и чувствую себя превосходно.

— Зря сразу в речку побежал. Я бы к обеду баньку истопила, — продолжили сердобольная старушка.

— Ничего, вода теплая. А от бани не откажусь, только сам все сделаю.

Тут меня Егровна и огорошила:

— Ты это, Андрюшенька, в следующий раз, когда обтрухаешься, не стесняйся — дело житейское. От девок покамест держись подальше. Негоже такому юному созданию раньше времени в бабьих дырках ковыряться. Хе-хе-хе! Мущина!

Признаться, я растерялся от столь беспардонной констатации факта вступления моего биологического тела в стадию половозрелого самца. Даже, опираясь на жизненный опыт взрослого человека, закаленного в словесных баталиях с порой упертыми как бараны индивидуумами, я не нашелся, что ответить. Лишь покраснел (чего со мной давненько не было ни в той, ни в этой жизни), стыдливо отвел взгляд и невнятно буркнул:

— Спасибо, бабушка.

— Да ладно, садись за стол, как говорится по-нашенски, по-казацки, поснедаем.

После того памятного случая я увеличил физические нагрузки на тренировках за счет времени изучения здешних наук. Да что там науки. В книжке по арифметике и геометрии уровень задач и примеров не превышал сложности пятого класса средней школы бывшей моей реальности. Грамматика для меня, как для гуманитария оказалась делом и вовсе плевым. На то, чтобы заучить основные правила орфографии и пунктуации потребовалась неделя. К тому же во время чтения книг оно само вольно или невольно откладывалось в голове. Художественных произведений в заветном сундучке оказалось немного, да и не особо интересны мне дамские слезливые романы о несчастной любви с непременным хеппи-эндом. Однако читать все-таки что-то нужно. А если выбора нет, на безрыбье, как говорится, и рак сгодится.

Таким образом курс местной средней школы был освоен мной где-то в течение месяца. Теперь можно и на какой-нибудь местный ВУЗ нацелиться. Вот только здесь меня поджидал полный облом. Стать гениальным вундеркиндом мне не позволит возрастной ценз. Как оказалось, право поступления в любое высшее учебное заведение предоставляется отрокам только по достижении ими аж семнадцати лет.

Можно, конечно, поступить в какую-нибудь кадетское училище, но это гарантированное офицерское ярмо на целые двадцать пять лет, если, конечно, за этот срок тебе повезет остаться в живых. В свое время по окончании юридического факультета мне чудом удалось избежать трехлетней лямки в должности участкового-уполномоченного в каком-нибудь Ямало-Ненецком автономном округе.

Лишь брак с первой женой спас меня от пятидесятиградусных сибирских морозов зимой и туч кусачей мошкары летом. Хотя неизвестно, что лучше, жизнь с избалованной до крайности самолюбивой дочкой олигарха областного масштаба, или перспектива разборок с пьяными оленеводами. Прожили с ней год, наконец мне надоели её постоянные отлучки и возвращения под утро с задушевных встреч «с подругами» в изрядном подпитии. К тому же, как показали медицинские анализы, она оказалась бесплодной.