Антон Емельянов - Почта Приграничья 2

Третьяк тем временем подошел к стене, на которой было развешено оружие, замерев на пару секунд, снял оттуда кривой кинжал с зазубренным лезвием, тонкий, судя по всему, метательный нож и хороший крепкий лук с красиво отделанным колчаном. Затем нервно потопал ногой, рванулся в подвал, где совсем недавно сидел, скрылся в нем и какое-то время гремел какими-то железяками. И когда Олег уже было открыл рот, чтобы явно высказать все, что он думает о таких людях, которые задерживают всех остальных, Третьяк показался в проеме. На поясе его красовались снятые до этого со стены ножи, к спине косым ремнем через плечо был пристегнут колчан со стрелами, в правой руке охотник сжимал лук, а на голове его сиял неплохо отделанный кожаный шлем. Судя по всему, за ним Третьяк и спускался в подвал.

— Можем идти? — поинтересовался почтарь у охотника, и в голосе его чувствовался легкий сарказм.

— Да, — сосредоточенно кивнул Третьяк, потоптавшись на месте, чтобы утрясти весь свой арсенал. Однако стоило признать, что выглядел он несмотря на свою обычную неряшливость и сидящую внутри нечисть довольно внушительно.

«Может, он сейчас и под контролем двоедушника, — задумалась Настя, — но при этом все равно собрался как будто по-настоящему. Разума нет, но одних инстинктов хватает, чтобы все сделать как надо. Вон на поясе у него висит связка чертополоха и мешочки с царь-травой. Могли бы помочь от случайного сглаза, если бы не было уже поздно. Кстати, чертополох еще и отпугивает злых духов… Тоже довольно иронично».

Девочка как будто специально пыталась подшучивать над ситуацией — так все происходящее начинало казаться ей не таким безнадежным и мрачным.

— Может, развяжешь меня? — злыдень, все еще висящий на крюке для одежды, вкрадчиво обратился к Олегу. — Мне так будет гораздо проще идти и показывать дорогу.

— Ноги тебе развяжу, чтобы топал, а вот на руках веревку оставлю, — хмыкнул почтарь. — И капюшон твой щегольский, пожалуй, снимать не будем.

С этими словами Олег одним взмахом кинжала разрезал бечевку на нижних конечностях злыдня, и тот с наслаждением их вытянул, довольно урча. Потом почтарь снял своего пленника с крюка, обернулся по сторонам и направился к выходу, подав знак остальным.

Третьяк удивительно ловко для своей комплекции просочился вперед и теперь деловито встречал пленных злыдней в охотничьей стойке с оперенной стрелой наготове и натянутой тетивой. Рум’Сабан, ковыляющий с мешком из полыни на голове, закашлялся и пробурчал что-то неразборчивое. Настя, поначалу наблюдавшая за этой картиной, обернулась, заметив, что Олег почему-то замешкался. Глядя на нее, почтарь приложил палец к губам и неслышно наклонился, подняв с пола тот самый громовой камень Даждьбога. Затем, все так же не производя лишнего шума и не привлекая внимания, он подошел к открытой печи, в которой гудели открытым пламенем поленья, и кинул туда заискривший желтым светом кругляш.

Огонь в печке словно бы усилился — во всяком случае полыхнуло здорово, Настю даже жаром обдало, хоть она и стояла уже у самой двери. Олег постоял, глядя на весело высовывающиеся наружу языки пламени, словно бы проверяя что-то, затем кивнул и тоже двинулся к выходу.

Снаружи их терпеливо ждали Третьяк и пятеро плененных злыдней с Рум’Сабаном во главе. Но где-то в стороне как будто бы мелькнула чья-то тень — Настя судорожно метнула взгляд к низкому плетню, но там уже никого не было. Зато у крыльца охотничьего дома уселся черный кот-переросток, обернув себя тяжелым пушистым хвостом. Он пристально посмотрел на злыдней, которые зашипели будто помойные бродяги перед породистым красавцем, и лишь главный выстоял под взглядом коргоруши, который вскоре потерял к нему и остальным всякий интерес.

— Это же Миклуша! — вырвалось у Насти, и огромный кот усмехнулся почти по-человечески.

Местные пьяницы нашли интересный способ уклоняться от ответственности за устроенные непотребства. Говорят, что их какая-нибудь нечисть взяла под контроль, виновато разводят руки и усиленно кланяются, прося прощения. У нас таких хитрецов быстро бы на шахты отправили, а тут ничего. Некоторым даже верят.

«Легенды Приграничья» Уильяма Кокса

— Ведьмин служка? — вскричал Третьяк, заметно нервничая, но, к облегчению почтаря, не стал делать резких и лишних движений вроде вскидывания лука с прицеливанием. Или еще чего, что могло бы прийти в голову сидящей внутри него нечисти.