Тисато Абэ - Ворону не к лицу кимоно [litres]

Ничего не ответив, Сиратама, все с той же улыбкой, словно приклеенной к лицу, по которому невозможно было понять ее чувства, изящно поклонилась. Старуха последовала за девушкой, и Фудзинами, проводив взглядом процессию из Зимнего павильона, которая скорым шагом направилась к Осеннему павильону, вдруг смягчилась.

– Надо же! Разве можно так, сестрица? Я так перепугалась! – Причитая, Фудзинами приложила руки к щекам, но Асэби смотрела на нее, ничего не понимая. Она словно не могла сообразить, куда повернулся разговор, но тут кто-то с улыбкой похлопал ее по плечу:

– Это я позвала госпожу Фудзинами.

– Ты, Укоги?

Как только придворных дам попросили удалиться, Укоги сразу отправилась к Фудзинами. Вмешаться в секретную беседу девиц из четырех домов могла, конечно, только она.

– А я как раз собиралась к тебе, сестрица, какое счастье. Неосторожным ответом здесь можно было вызвать множество проблем.

– Совершенно верно. Вы уж, госпожа Асэби, больше не отсылайте меня. Только не говорите, что вы уже дали положительный ответ.

Асэби поспешно начала отнекиваться, но в ее голове уже засела неясная мысль. Намерения Сиратамы словно все еще висели в воздухе, и звенящее чувство напряжения оставило неизъяснимую тень беспокойства.

– Госпожа Фудзинами, у вас было какое-то дело к госпоже Асэби?

При этих словах лицо Фудзинами просветлело.

– Да, я хотела тебе кое-что показать, сестрица.

– Тогда я предупрежу госпожу из Осеннего павильона, хорошо? – попросила разрешения Укоги, и Асэби послушно кивнула. Укоги и сама наверняка обрадовалась, что можно туда не возвращаться.

Пока Укоги ходила в Осенний павильон, Фудзинами повела Асэби в павильон Глициний.

– Госпожа Фудзинами, а где ваши сопровождающие?

Такимото, которая всегда была рядом с Фудзинами, сейчас не было видно. Фудзинами, высунув кончик языка, захихикала:

– Я по секрету от Такимото. То, что я хочу тебе показать, сестрица, находится в таком месте, что это может привести к недоразумению. Вот сюда.

Асэби послушно следовала за подругой, не понимая, куда они направляются. Фудзинами уверенными шагами следовала вглубь павильона Глициний.

– Подождите!

Куда же они идут? Если пройти еще глубже, они выйдут к месту проживания людей из дома Сокэ, а там и женская половина дворца – это Асэби знала. Они шли все дальше и дальше по коридору, и там, где Асэби уже заволновалась, – ведь дальше-то! – Фудзинами вдруг остановилась.

Там, в отвесной скале, находились огромные ворота.

Наконец-то обернувшись к Асэби, Фудзинами приложила палец к губам, давая ей знак вести себя тихо, и вынула из-за пазухи старинный ключ. Она легонько тряхнула ключом, снова повернулась к воротам, и Асэби услышала клацанье металла о металл, а затем громкий скрежет.

– Открылось!

И действительно, перед Фудзинами на задвижке болтался открытый замок – больше ее ладони, тяжелый на вид. Но само наличие двери с замком не означало ли, что входить сюда нельзя? Пока Асэби думала, как бы вежливо отказаться и уйти, не обидев Фудзинами, та уже сняла засов и проскользнула внутрь.

– Го… госпожа Фудзинами!

От испуга Асэби громко вскрикнула, но в ответ прозвучало только тихое «Не кричи». Фудзинами схватила напуганную Асэби за руку и потащила ее внутрь.

– Не бойся, главное – чтобы нас не нашли.

Фудзинами, смеясь, объяснила, что в этой комнате складывают принадлежности для банкетов.

– Сюда почти никто не заходит, так что вряд ли кто-нибудь появится.

То есть для Асэби это все-таки запретное место.

– Но… но ведь… – Асэби колебалась: а вдруг кто-нибудь обвинит ее в нарушении, но следующие слова Фудзинами заставили ее замолчать.

– Я хотела показать тебе нагон.

Нагон – большое кото – это музыкальный инструмент, игра на котором считалась секретным искусством, передававшимся из поколения в поколение только в Восточном доме.

Фудзинами объяснила, что, увидев здесь однажды нагон, она все время о нем думала. Ей ужасно хотелось показать инструмент Асэби, но выносить отсюда вещи без разрешения Золотого Ворона строжайше запрещено, поэтому она хитростью утащила ключ и привела сюда подругу.

Только из нескольких забранных бамбуковыми решетками окошек в темную комнату проникали снаружи солнечные лучи. Помещение оказалось больше, чем можно было представить, вверх до самого потолка тянулись прочные полки. Асэби представилось, будто ее запихнули в огромную кладовую, и она, поддавшись атмосфере этого места, молча шла вслед за Фудзинами. У той глаза блестели от предвкушения, она, не умолкая, радостно болтала.