Руслан Агишев - Не знаю [СИ]

В какой-то момент терзавшее его чувство тревоги достигло своего апогея и резко сошло на нет. Тут же на него накатило обратное — круто замешанная на пофигизме бесшабашность. Хищно оскалившись, Алексей ощутил, как заиграла кровь, обострились чувства. Окружающие предметы и люди выступили резче и воспринимались иначе.

Это странный переход его не пугал, а, наоборот, радовал и был давно ожидаем. В свое время их штатный психолог на космической базе рекрутов называл такой перепад психологических состояний остро выраженным гиперкомпенсаторным механизмом, когда в определенный момент его страх переходил в иное качественное состояние со знаком плюс. Мол, такое качество лучше всего подошло бы для космодесантника из первой гвардейской ударно-штурмовой бригады, но ни как для пилота космического штурмовика. Как-то, напившись вдрызг после потери марсианских колоний, психолог еще кое-что рассказал Алексею про его особенность организма. Парень, правда, многое из его полубезсвязной речи не смог разобрать. Звучали кучи разных специфических медицинских терминов, которые были для него настоящим темным лесом: «диссоциативный деструктор», «регрессирующий синдром амока», «инстинкт деструдо», «берсеркер» и т. д. Алексей, запомнив кое-что, хотел было разобраться во всем этом, но была объявлена очередная тревога и все посторонние мысли схлынули, ничего взамен не оставив.

С переменой настроения окружающие краски заиграли так ярко, что в его голове даже стали возникать довольно фривольные мысли в отношении идущей впереди директрисы. Взгляд вольно-невольно опускались чуть ниже ее поясницы, где мощные, но от этого не менее аппетитные формы, были туго обтянуты тканью форменной юбки. При каждом шаге все это великолепие двигалось, еще более будоража и так разыгравшуюся фантазию. За пару шагов до класса, ему даже пришлось мысленно прикрикнуть на себя, чтобы хотя бы немного встряхнуться и прийти в сознание. «Ну ты, братишка, вообще охренел! То у тебя ноги дрожат, то на начальственные булки заглядываешься! Определись уж с настроем: кто и кого тут будет на рога ставить. Ты или тебя…».

Массивная дверь с фигурными вставками из непрозрачного горного хрусталя распахнулась, пропуская директрису внутрь. Следом за ней прошел и он.

Его, конечно, удивило, такое скупое представление. Он еще помнил по своей жизни, как это происходило у него. Именем, фамилией и отчеством никогда не ограничивались. Пару слов, как правило, рассказывали о своих увлечениях и достижениях, если кто-то хотел особенно выделиться. Здесь же директриса просто брякнула — «Бельский Алексей Михайлович».

Хотя, как раз наоборот, удивляться здесь было совсем нечему. Этот мир был исключительно иерархичен и структурирован по многочисленным рангам, ступеням и уровням, которые отпрыскам боярских и дворянских родов было знать просто жизненно необходимо. Начиная с самого детства, затем в гимназии, они тщательно знакомились с иерархией магических родов, зубря, если иначе не доходило, всех наследников первой сотни родов. Особо продвинутые запоминали и остальных, если позволяла память. Поэтому для большей части учеников класса, в котором были собраны представители знатнейших семей страны, с лихвой хватило и этой скудной информации, которая быстро была ими разложена по полочкам примерно так. Бельский — захудалый дворянский род, вошедший в боярский род Вяземских на правах новика. Единственным наследником являлся Бельский Алексей. Единицы из учеников вспомнили и еще некоторые сведения про род Бельских, которые объясняли сам факт приема в новики в один из знатнейших родов. Ведь недавно погибший глава рода — Михаил Бельский был очень талантливым артефакторщиком, изделия которого ценились далеко за пределами страны.

Сам же Алексей в этот момент, пока его родовитость и ценность для общения одноклассники «оценивали» и взвешивали, спокойно обживался на новом месте. Разложив на поверхность стола коммуникатор, блокнот для записей (многое, что ему было непонятно, он записывал, чтобы потом разобраться с этим) и ручку, парень затих. Класс, как любой замкнутый мирок, требовал неспешного изучения. После уже, познакомившись со всеми его особенностями, можно было и заявить о себе. Словом, он молчал и наблюдал, молчал и наблюдал.

К началу первого занятия он уже мог сделать некоторые любопытные выводы. Оказалось, с мыслями про зверинец он явно поторопился. Никакой здесь был не зверинец с дикими зверьми. Здесь, как во всей стране царила жёсткая и прекрасно видимая иерархия. Дети полностью копировали взрослых, общаясь лишь со своим кругом и полностью игнорирую чужих. Класс, как Алексей понимал, представлял собой сообщество из нескольких стай с вожаками, заключившими перемирие для сосуществования на едином пространстве. У каждого здесь было свое собственное место, за рамки которого нельзя было выходить. Вот и ему сразу показали его место. Это случилось просто и незатейливо.