Руслан Агишев - Верю [СИ]

Что бедная девушка могла еще сказать? Как ей было оставаться спокойной и выдержанной при таком прессинге? Целые дни проводить под прицелом сотен видеокамер, которые фиксируют каждый твой шаг, редко, кто сможет. Она же еще подросток, выросший без матери. Ей за советом обратиться не к кому. В таком щекотливом деле тем более. К отцу же не пойдешь поговорить о понравившемся тебе мальчике, не станешь ему рассказывать, как он на тебя смотрит, не будешь раскрывать свои чувства. Оставалась, конечно, старшая сестра, Наталья. Только не очень они близки были. Наталья была резкая, жесткая, могла и посмеяться над ее чувствами. Не хотела Анна с ней делиться таким, отчего ее сердечко билось особенно сильно.

— Мы объяснились с ним… Я все ему сказал, папа. Он должен ясно высказаться о своих намерениях. Пусть скажет, как он ко мне относится, — голос ее задрожал, но в глазах не было ни слезинки. — Если он не сделает первый шаг, то…

Император чуть кашлянул, невольно прерывая ее речь. Опустив голову, он быстро мазнул рукой по лицу, вытирая выступившие на глазах слезы. В этот момент Анна так ему напомнила усопшую супругу, что горло свело судорогой. Мужчина глубоко вздохнул и поднял голову.

— Ты понимаешь меня, папа? Я не знаю, что мне делать. Алексей такой…, - она на мгновение замолчала, словно, не зная, что добавить. — Хороший…

Их разговор с младшей дочерью затянулся надолго. Постепенно накал чуть спал, эмоции немного притихли. Анна рассказывала о том, как они были в библиотеке, как ходили в кафешку, как долго гуляли в парке. Говорила, что Алексей очень необычный, совсем не похож на остальных. Он словно не от мира сего. Император кивал на ее слова, время от времени что-то спрашивал.

В конце концов, выговорившись, цесаревна успокоилась. Согласилась с советом отца, что не нужно спешить, надо немного подождать. Пусть Алексей Бельский немного разберется в своих чувствах, и сделает свой шаг.

Анна поцеловала его и, попрощавшись с ним, вышла. Едва дверь за Анной закрылась и затих звук ее каблучков, деревянная панель одной из стен императорского кабинета с тихим щелчком ушла в сторону. Из скрытой в стене нищи, каких по дворцовому комплексу был не один десяток, вышла Наталья Алексеевна. Старшая дочь императора медленно качала головой. На ее губах пряталась улыбка, которая иногда появляется у глубоко циничного человека при общении с неискушенным и доверчивым собеседником.

— Анна, Анна, — негромко произнесла она, идя к стоявшему у окна отцу. — Всегда такой была. Прямо как мама… Прямолинейная, не признающая полумер… Помнишь, как в детстве она обижалась, — у повернувшегося отца улыбкой осветилось лицо. — Обидится, после целый день может не разговаривать. Видно, что хочется поговорить, а терпит. Вся надуется, как шарик, — она тоже заулыбалась. — Покраснеет, ходит вокруг да около, а все равно ни слова не вымолвит… А ты, отец, с ней в эти игры вздымал играть.

Император тут же помрачнел. Слова дочери были, как говорится, не в бровь, а в глаз. Зря он все это затеял. То, что вначале казалось очень удачной идей, постепенно превращалось в нечто совсем противоположное. Думал, что знакомство дочери с Бельским-младшим поможет держать того под контролем. Этот странный подросток с внезапно проявившимися магическими способностями мог стать ключом к удивительным разработкам его отца, которые, император был уверен, еще где-то всплывут. Только все сразу пошло наперекосяк. Одно странное событие сменялось другим, затем третьим. Алексей Бельский, казалось, притягивал к себе все возможные и невозможные происшествия. Наконец, его Анна, кажется, влюбилась в этого мальчишку…

— Скажу тебе честно, я бы ей рассказала всю правду, — Наталья внимательно посмотрела на отца, который в задумчивости поглаживал гладко выбритый подбородок. — Может лучше сделать это? Сказать Анне, что этот мальчишка очень важен для нас. Рассказать про его отца, про его изобретения и угрозу, которая от них исходит. Она все поймет отец. Должна понять.

Император ответил ей долгим, очень долгим внимательным взглядом, в котором читался отрицательный ответ. Не мог он согласится с ее предложением. Просто не мог. Нельзя было этого делать. Узнай Анна правду, все стало бы еще хуже. С ее характером можно было ожидать чего угодно. Ведь правда была совсем неприглядной. Бельский, кем бы он там не был на самом деле, был для него лишь расходным материалом, простой пешкой, которой можно и нужно было пожертвовать в разворачивавшейся игре с аристократией. Он хотел воспользоваться его напряженными отношениями с Вяземскими, чтобы постараться хорошенько уколоть боярина. Некрасиво выглядело, подло, по-иному Анна бы все это и не оценила. Словом, нельзя было с дочерью говорить начистоту. Нельзя…