Эндрю Найдерман - Адвокат дьявола [litres]

Присяжные согласились с прокурором. Кевин был признан в убийстве первой степени и приговорен к 25 годам тюремного заключения.

Он двигался как во сне. Поначалу никто его не беспокоил. С ним почти никто не разговаривал. Кевин думал, что стал невидимым или вообще находится где-то в другом месте, а не в тюрьме самого строгого режима в Нью-Йорке.

Мириам пришла навестить его на третий день. Но во время свидания они просто смотрели друг на друга. Казалось, что она находится в тысяче миль от него. Когда она говорила, Кевин не разбирал половины ее слов — словно в телевизионной передаче с помехами.

Вспоминая их разговор, он припоминал лишь обрывки фраз: «Твои родители вместе с моими… Я пыталась играть на рояле… Хелен вернулась».

А в конце она сказала:

— Разве это не чудесно, что Джон Милтон создал трастовый фонд для нашего ребенка? То же самое он сделал для ребенка Джеффи. И есть фонды для Теда с Джин и Дейва с Нормой. Пол и Хелен собираются усыновить ребенка.

Ну конечно, она все еще беременна. А почему бы и нет? Теперь Кевину все стало ясно. Он понял, что для Мириам слишком поздно.

— Я не хочу, чтобы мои родители общались с этим ребенком.

— Общались? — смущенно улыбнулась Мириам. — С каким ребенком, Кевин?

— С его ребенком!

— О нет, только не начинай снова. — Она покачала головой. — Я так надеялась, что ты перестанешь говорить об этом, когда все закончится.

— Все закончилось. Повторяю, я не хочу, чтобы мои родители общались с этим ребенком.

— Хорошо, они не будут. — Мириам не сумела скрыть своего раздражения. — Да и зачем им?

— Они не должны. И твои тоже.

— Я сама воспитаю нашего ребенка.

Кевин покачал головой.

— Я пытался, Мириам. Все, что я сделал, я сделал только ради тебя. Я хотел тебя спасти. В последний момент перед самым концом ты это поймешь. И ты вспомнишь меня. И если у тебя еще будут силы, ты позовешь меня по имени. Я услышу тебя, но уже ничего не смогу сделать.

— Я не могу больше этого выносить, Кевин. Мне и без того было трудно сюда прийти, но выносить этот разговор я больше не могу. Если ты не прекратишь, я больше не приду. Ты это понимаешь?

— Это уже не важно. Слишком поздно, — повторил он.

Мириам вскочила.

— Я ухожу! Если захочешь, чтобы я вернулась, напиши. И пообещай, что больше не будешь говорить об этом, когда я вернусь. — Она направилась к двери.

— Мириам!

Она обернулась.

— Спроси у них, где картина Хелен. И посмотри на нее, если ее еще не уничтожили. Посмотри на нее внимательно.

— Ее не уничтожили — ее продали. Картину купил Боб Маккензи. Он любит такие вещи.

Кевин рассмеялся. Смех его был таким безумным, что Мириам буквально метнулась к выходу.

Кевин постоянно думал над тем, что произошло. Как получилось, что он сам стал орудием достижения их цели? Он узнал, кто такой Джон Милтон и чем занимается фирма. Что он мог сделать с этой информацией? Передать ее Маккензи, а если тот не захотел бы действовать, то обратиться к другому помощнику окружного прокурора или к самому прокурору? Но как было понять, кто уже связан с дьяволом, а кто нет? Он не мог заставить Мириам сделать аборт. Она не верила в то, что он ей говорил. Даже если бы он увез ее, ребенок все равно убил бы ее. Джон Милтон все равно получил бы своего ребенка.

Никто не поверил бы тому, что он узнал. И он никак не мог остановить это безумие. Почему же они заставили его убить Джона Милтона?

Ответ Кевин получил через несколько дней. Он сидел в столовой, механически пережевывая свою пищу, полностью отключившись от всего происходящего вокруг.

Неожиданно он почувствовал чье-то присутствие рядом. Двое сели слева и справа от него, а еще двое позади. Он смутно припомнил, что уже видел тех, кто стоял сзади него, прежде. Но это было неважно. Он видел, что все они смотрят на него с похотливыми усмешками. Кевин быстро отвернулся. Он не смог бы отличить их от остальных заключенных. Все эти лица сливались перед его глазами в нечто неразличимое.

— Ну, здравствуй, — сказал тот, что сидел справа, обнажив в похотливой улыбке зеленовато-желтые зубы.

— Скучаешь? — поинтересовался сидевший слева и положил правую руку на левое бедро Кевина.

Он рванулся, но тот, что стоял позади, прижал его коленом. Кевин почувствовал, что у этого типа эрекция, и содрогнулся от отвращения. Сидевший слева еще сильнее сжал его бедро. Кевин хотел закричать, но заключенные, которые собрались позади него и прямо перед ним, не давали никому прийти ему на помощь.