Эндрю Найдерман - Адвокат дьявола [litres]

— Протестую, ваша честь, — вскочил Балм. — Не думаю, что эта маленькая девочка должна точно помнить даты.

— Ваша честь, эта маленькая девочка является одним из главных свидетелей обвинения против моей клиентки. Мы не можем выбирать, что она должна и чего не должна помнить о столь серьезных обвинениях. Если ее свидетельство в каком-то отношении неточно…

— Хорошо, мистер Тейлор, — согласился судья. — Я понял вашу точку зрения. Протест отклонен. Задавайте свои вопросы, мистер Тейлор.

— Благодарю, ваша честь. Хорошо, Барбара, забудем о дате. Это случилось в понедельник или четверг? — быстро спросил Кевин, буквально набрасываясь на девочку.

— Э-э-э… вторник.

— Вторник? — Кевин подошел к Барбаре еще ближе.

— Да.

— Но у вас нет уроков искусства по вторникам, Барбара, — быстро произнес Кевин. Ему повезло — он сумел вывести девочку из равновесия.

— Э-э-э… я хотела сказать, в четверг, — беспомощно пробормотала Барбара.

— Ты хотела сказать, в четверг. Ты уверена, что это случилось не в понедельник?

Барбара покачала головой.

— Известно, что мисс Уилсон очень часто уходила в учительскую, когда у нее был перерыв. Она не оставалась в классе, когда ученики выходили.

Барбара непонимающе смотрела на адвоката.

— Значит, это был четверг?

— Да, — тихо произнесла девочка.

— А с другими девочками это предположительно происходило тоже по четвергам? — спросил Кевин, будто бы запутавшись в фактах.

— Протестую, ваша честь. Девочку не знакомили с чужими показаниями.

— Напротив, — произнес Кевин. — По-моему, ее очень даже хорошо с ними знакомили.

— И кто же? — возмутился прокурор.

— Джентльмены! — Судья застучал молоточком. — Протест принимается. Мистер Тейлор, ваши вопросы должны касаться исключительно показаний этой свидетельницы.

— Отлично, ваша честь. Барбара, когда ты рассказала другим девочкам о том, что с тобой произошло? Сразу же? — Кевин задал свои вопросы, не дав девочке прийти в себя.

— Нет.

— Ты рассказала им об этом в тот день, когда у вас была вечеринка с Джеральдом и Тони?

Девочка снова закусила нижнюю губу.

— Ты рассказала им об этом в тот день? Ты выбрала этот момент по какой-то причине? В тот день произошло нечто такое, что подтолкнуло тебя к тому, чтобы рассказать об этом?

По щекам Барбары заструились слезы. Она покачала головой.

— Если ты хочешь, чтобы мы поверили в твою историю про мисс Уилсон, ты должна открыть нам все, Барбара. И остальные девочки тоже. Почему ты рассказала о мисс Уилсон именно в тот вечер? Чем вы занимались с мальчиками?

На лице Барбары появилось выражение настоящего ужаса.

— Конечно, если только ты все это не придумала и не сговорилась с другими девочками, — добавил Кевин, давая Барбаре возможность отступить. — Ты все придумала, Барбара?

Девочка сидела, буквально окаменев. Ее губы дрожали. Она молчала.

— Если ты скажешь нам правду сейчас, все закончится, — пообещал адвокат. — Никто больше ничего не узнает, — добавил он шепотом.

Барбара молчала.

— Барбара?

— Ваша честь, — вмешался Балм. — Мистер Тейлор запугивает свидетеля.

— Я так не думаю, мистер Балм, — отрезал судья. Он наклонился к Барбаре и произнес: — Барбара, ты должна ответить на вопрос.

— Ты солгала мистеру Корнбле, потому что тебе не нравилась мисс Уилсон? — быстро спросил Кевин.

Это был отличный ход. Предполагалось, что девочка уже ответила утвердительно. Боковым зрением Кевин заметил, что присяжные изумлены таким поворотом дела.

Барбара покачала головой, но по ее щекам заструились слезы.

— Ты понимаешь, что могла разрушить карьеру мисс Уилсон, Барбара? — спросил Кевин, отступая в сторону, чтобы Лоис Уилсон могла смотреть прямо на девочку. — Это не игра. Это не игра, в которую вы играли у тебя дома. Это не игра в «особые места».

Последние слова Кевин произнес громким шепотом, и лицо девочки побагровело. Глаза ее широко раскрылись. Она в отчаянии смотрела в зал.

— Если ты не сказала всей правды раньше, то лучше сказать ее сейчас, чем продолжать лгать. Подумай, Барбара, и скажи нам правду, — добавил Кевин, буквально нависая над девочкой и глядя на нее широко раскрытыми глазами.

А потом он отступил назад, как боксер, готовящийся нанести роковой удар.

— Мисс Уилсон никогда не трогала других девочек. Они согласились обвинить ее, потому что в тот вечер в твоем доме занимались чем-то особенным, верно? Ты пригрозила им, что расскажешь об этом всем, если они тебе не помогут.