Виталий Астапенков - Сказки диспетчерских смен [СИ]

— Всё! Так вот, — тётя Настя выпрямилась, и строго посмотрел на девушек, — решено пустить на линии троллейбусы. Дополнительно к трамваю.

— А нас и троллейбусы есть? — удивилась Света. — И много?

— Много, — фыркнула Вика. — Целый один. И то — он больше к Диспетчерской Зимних Вьюг ближе, чем к нам.

— Почему?

— Зимой трамвайные пути часто снегом заметает, приходится снегоочиститель гонять. Троллейбусам в этом отношении проще.

— Ну, во-первых, он у нас не один, их пять, — сказала тётя Настя строго. — А во-вторых— и главное на сегодня — водить троллейбус можешь только ты. — Она ткнула пальцем в Вику.

— Это как так? — не поняла девушка. — А Оксана, Яна, Надя — они что, разучились?

— Оксана дочку родила, Яна замуж выходит, Надя уже на линии, работает. А вот ты…

— Наш троллейбусный столп, — ехидно вставила Света.

Вика показала ей кулак. Было смешно.

— Ты не сильно ехидничай, — продолжала тётя Настя. — Пассажиры у вас будут не совсем обычные, и тебе иметь с ними дело. А они довольно привередливы, холод, кстати, любят.

— Это кто ж с нами поедет? — кротко поинтересовалась Света. — Пингвины?

— Да хоть бы и так, — сказала тётя Настя, и встала: — Ладно, идёмте, девочки.

Они выбрались из уютного тепла диспетчерской в бодрящую прохладу огромного полутёмного ангара — депо — и прошли вглубь мимо большой ремонтной бригады из двух десятков человек, сосредоточенно возившихся среди состава из пяти бело-голубых вагончиков.

Света восприняла это как должное, а вот Вика удивилась:

— Метро? И что под землёй смотреть можно?

— Много что, — загадочно ответила тётя Настя. — Сами потом узнаете. Не отвлекайтесь, мне ещё в садик нужно на работу успеть. У нас сегодня праздник мам.

— У моей подружки у дочки был такой, — припомнила Света. — Говорит, здорово было. Зал цветами и лентами украсили, танцевали, пели, потом рисовали и пили чай.

— Это само собой. Но не только. Хочется, чтобы ребятишки радовались, сделав для мамы что-нибудь хорошее. Сами радовались, не по указке, тогда и хорошие дела им будут в охотку. И мамы, чтобы радовались, от души, не дежурно. Они у нас, кстати, тоже будут выступать — и танцевать, и петь. Знаете, какая радость для мамы, видеть, что ребёнок доволен? А, да…ничего, ещё узнаете. И малыш счастлив, когда мама вместе с ним радуется. А такая радость и прорастает душевной теплотой, о которую потом греются многие, те, кому она не досталась в детстве.

— А как же папы? — не удержалась Вика от шпильки. — Или у вас там дифференциация по половому признаку?

Света промолчала, с интересом рассматривая изящные обводы вагончиков, мимо которых шли.

Тётя Настя усмехнулась и подтолкнула Викину фуражку, так что та съехала девушке на нос.

— Не переживай, мы и пап не забываем, и дедушек с бабушками, даже тётей с дядями. Просто мамы — в первую очередь.

— Прямо целое восьмое марта. — Вика поправила фуражку и чуть отодвинулась в сторонку.

— Нет, — не согласилась тётя Настя. — Ты не путай: у нас праздник мам. А восьмое — женский праздник.

— Ага, праздник — посуду мыть, — тихонько пробурчала Света, вспоминая весенний корпоратив в фирме. Да и все последующие.

— А всё-таки, — сказала Вика, — зачем метро? Станции рассматривать?

— И это тоже, — кивнула тётя Настя. — Они, знаешь ли, очень красивые бывают, особенно у нас в Москве. Или в Гонконге, там, правда, своя красота. Но вообще-то специальный маршрут будет. Жеоды в кружении друз. Это, девочки, я вам скажу — что-то!

«Жеоды — это полости в земле, — припомнила Света, — а друзы — сросшиеся кристаллы на одном основании. Например, аметиста. Или изумруда? Наверное, действительно очень красиво. Вот бы поглядеть! Только почему — в кружении?»

Последнюю фразу, оказывается, она произнесла вслух.

— Потому что не поезд идёт по краю жеоды, а жеоды, вращаясь, нанизываются на состав, и соскальзывают, сменяя друзы одних кристаллов на другие. — Тётя Настя улыбнулась.

— Хочу! — звонко объявила Вика. — Хочу в машинисты! Хочу в жеоды! Хочу в кружение друз.

— Вот окончишь институт железнодорожного транспорта, тогда — пожалуйста. Сама должна понимать: машинист и вагоновожатый — разные вещи.

— А я, между прочим, ещё и водитель троллейбуса, — не сдавалась Вика.

— Тем более, — как-то непонятно сказала тётя Настя.

За разговором они подошли к огороженному тяжёлым брезентом боксу в углу у дальней стены депо. Света обратила внимание, что от ворот до бокса был свободный от рельсов проезд, а под потолком тянулись два провода.