Виталий Кораблев - Сказки

В далекой Африке, среди бескрайних просторов Саванны, в омуте чарующей зелени высокой травы у львицы Чары и льва Герда появились маленькие и пушистые комочки – пока еще котята, но в далеком будущем главенствующие в Африке звери – львы. Первым появился на свет крупный львенок, мальчик. Он сразу же начал все обнюхивать и пытаться выскользнуть. Но мама легким шлепком положила его на место и с любовью промурчала: «Какой храбрый и сильный, назову тебя…». Но она не успела его назвать, как следом за львенком появились на свет две его сестренки маленькие и проворные львицы. И когда мама облизывала своих малышей, вернулся с охоты их отец – лев Герд. Это был очень сильный и смелый хищник. Не раз, добывая себе добычу, он бросался в схватку с более крупными противниками, и не было такого случая, чтобы кто-то смог его победить. Но сейчас, глядя на него, нельзя было поверить, что он гроза, наводящий ужас на всю Саванну. Герд, опустив лохматую морду, с испугом и трепетом обнюхивал свое драгоценное потомство. И когда один малыш на слабеньких ножках ткнулся в его гриву, то в глазах могучего зверя заблестели искорки слез, и в тот же момент, оглушительное рычание потрясло жителей Саванны. Но никто не испугался, потому что все знали, что этот радостный возглас выражает всеобъемлющее счастье гордого льва. И вот когда насытившиеся материнского молока малыши уснули, Герд с огромным чувством благодарности поцеловал Чару и прилег рядом с малышами. А львята, чувствуя с двух сторон тепло и защиту, растянувшись по всему уютному гнездышку, во сне перебирали лапками и так смешно причмокивали, что Герд ни на секунду не хотел расставаться с ними. Но надо спать, а потом опять идти на охоту, ведь теперь он отец и на него легла огромная обязанность за свою любимую семью.

А на следующий день, когда отец вернулся с охоты и вдоволь наигрался с малышами, Герд и Чара решили дать им имена.

– Смотри, – Чара показала Герду на маленькую львицу, – она самая младшенькая и у нее такие забавные белые пятнышки на носике. Она словно светлячок.

– Ну вот ты и дала ей имя. Светлячок! – позвал Герд и малышка сразу подбежала к отцу.

– А средняя у нас соня, опять спит.

– Чара! Ты легко назвала и второго котенка. Теперь наши сестрички с именами. Осталось назвать старшего.

Так в поисках имени незаметно пролетело время. Луна на небосклоне заменила солнце и Герд, не найдя подходящего имени отправился на охоту. И все было бы хорошо, если бы не стая подлых и голодных гиен. Эти мерзкие твари жили по своими правилам и не подчинялись никаким законам Саванны.

В то время, когда Герд, окунувшись в свои мысли, желал найти подходящее имя львенку, гиены напали на его семью. Чара вовремя заметила опасность. Она была сильная львица. Но она одна, а гиен стая. Они старались выманить ее от котят, и она понимала всю безысходность своего положения. Истекая кровью и мысленно прощаясь с детьми, наносила последние удары. А гиены мерзко хихикая, чувствуя вкус крови молодой львицы рвали ее с удвоенной силой. Вот и все – котята оказались один на один с гиенами. Чара незаметно отодвинулась от них, и в забавные мордочки львят смрадным зловонием дыхнула смерть. И когда первая гиена, открыв пасть пыталась схватить маленькую львицу, ей в нос всеми своими молочными зубками вцепился львенок. Пронизывающая боль захлестнула сознание гиены, диким воплем вожак гиен (а это был он) бросился прочь. А вся стая, не понимая в чем дело, отбежала в сторону. Но этой маленькой передышки хватило, Чара поднялась и приготовилась к защите своего потомства. И когда, наконец, вожак гиен беспрестанно мотая мордой, бросил львенка, он понял кто в клочья разорвал его нос. С лютой ненавистью он бросился на котенка, и это была команда к нападению. Гиены, кусая и тут же отбегая начали рвать Чару.

Но случилось невероятное, этот маленький львенок, вместо того чтобы убегать или, в крайнем случае, ждать смерти первым бросился на гиену и в своем неуклюжем прыжке он опять приземлился прямо на нос омерзительному животному. Сильнейшая боль замутила разум гиены. Этот поедатель падали, не понимая, что происходит, бил себя по морде, с остервенением катался по траве и уже когда окровавленный и истерзанный когтями львенок лежал на земле на гиены смотрели бесстрашные глаза не жертвы, а будущего хозяина саванны.