Инна Беляцкая: Не люблю оборотней [СИ]

— Почему я должна мириться с этим? — сказала я. — Что ты о себе возомнил?! Что значит, смириться? Я свободная гражданка этого мира и уже совершеннолетняя. Почему я должна с чем-то мириться?!

Моё заявление было бесстрашным, а вернее сказать, идиотским. Наехать на оборотня на его территории. Меня будут разрывать на куски, и никто не придёт на помощь. Но после моего неудавшегося побега мне снесло крышу от этой тупиковой ситуации. Мне просто было по барабану, что со мной будет дальше, ведь за помощью идти мне не к кому.

— Не надо так кричать, — сказал Алекс, — голова начнёт болеть. Что я тебе сделал? Члены моей стаи принесли тебе небольшие неприятности, но я тебя и пальцем не тронул, мы с тобой перебросились всего-то парой фраз.

— Ты называешь небольшими неприятностями, то что совершили твои собратья??? — ответила я. — Может быть, ты и считаешь это неприятностями, но я считаю по-другому. Но это сейчас не тот вопрос, который я хочу обсудить с тобой. Мне сейчас очень важно знать, что будет со мной дальше?

— Нам следует узнать друг друга лучше, пожить какое-то время вместе, а потом подготовим ритуал, тебя примут в стаю, мы поженимся, — ответил Алекс, — жить будем, где захочешь: на территории стаи или в городе. Я достаточно обеспечен, чтобы купить нам дом. Будешь работать, учиться, как раньше, но теперь я буду всегда рядом. Это примерный план на ближайшее будущее.

Я выслушала спокойно, кричать и истерить не было смысла. Всё равно, он сильней, и я нахожусь на его территории. Но насколько я знаю о ритуале приёма в стаю, там должно быть искреннее желание вступить в неё. Я буду произносить своё «да», находясь перед старейшинами, одна, никто рядом стоять не будет. Контролировать, что я сказала, будет некому, и можно отказаться. Тогда и свадьбы не будет, это уже хорошо. Спасибо, что оставил мне выбор, где жить.

Я закрыла глаза. Перспективы выбраться отсюда никакой, меня охватила апатия, голова снова начала болеть, тело от нервов начало мёрзнуть.

— Извини, у меня опять заболела голова, я хотела бы поспать, — сказала я.

Через несколько минут Алекс вышел за дверь. Дверь на замок не закрывали, но попытаться сбежать из дома, полного оборотней, это всё равно, что человеку взлететь, махая руками, как птица крыльями, просто не реально.

Я уснула.

Меня осторожно трогали за плечо. Я открыла глаза и увидела перед собой Алекса, он держал кружку со вкусным напитком. Из неё так приятно пахло.

— Тебе есть нельзя пока, выпей напиток, он укрепляет и тонизирует, — сказал он и протянул мне кружку.

Я выпила напиток. Вкусно, освежает. В голове прояснилось, захотелось встать, потянутся и походить. Мир перестал быть серым и грустным.

Я почувствовала странную эйфорию и посмотрела на Алекса.

«Он довольно симпатичный, — подумала я, — фигура у него красивая, мужественная, в меру накаченная».

Где-то в отдалённом уголке сознания билось, что с напитком всё не так просто, я не могла так быстро изменить своё отношение к оборотням.

Алекс стал наклоняться ко мне. Когда он накрыл губами мои губы, у меня по телу пробежали мурашки, я застонала.

Как я оказалась полностью раздетой, не помню.

«У Алекса большой опыт по раздеванию», — эта мысль появилась и тут же пропала, когда он начал посасывать мои ушки. Я ушла в нирвану, надо запретить такие способы возбуждения, я же ничего не соображаю. Я начала громко стонать.

Единственное, что я помню, как он меня спросил, были ли у меня мужчины. Я ответила «нет», а дальше ушла в нирвану.

Очнулась я, когда он вошел в меня. Больно не было, но было не совсем приятно и неудобно лежать. Поза не совсем привычная. Я попыталась улечься поудобнее.

Алекс остановился, повернул мою голову, чтобы меня удобно было видеть, и начал говорить ласковую лабуду. Он снова задвигался во мне.

Я перечитала много любовных романов и сценариев фильмов о любви, там героиня в первый свой акт сначала чувствовала боль, а потом боль постепенно переходила в удовольствие, в конце акта героиня билась в оргазме.

Всё это такая чушь, недаром моя мама не любила это чтиво. Она говорила, либо все героини поголовно дуры и не знают, что такое оргазм. Или они из собственной стервозности скрывают от других, что в первый раз бывает плохо. «Мне было плохо, пусть вам будет плохо, а в книге я напишу, всё наоборот, пусть сами попробуют».

Закончились мои нирвана и эйфория. Я не знаю, как это назвать. Я лежала и ждала, когда Алекс прекратит двигаться. Противно не было, страха не было. Потеря невинности сожаления у меня не вызвала, не больно и ладно. Сама согласилась, хотя и находилась под действием напитка.