Мэри Стюарт - Мэри и ведьмин цветок

Но их не было. Мэри снова и снова медленно скользила глазами по оглавлению: «Какъ превратить въ камень», «Какъ заставить посинѣть», «Какъ заставить покраснѣть», «Какъ лишить силы», «Какъ превратить въ животное», «Какъ превратить одно животное въ другое»…

Палец дрогнул. Чтобы ей снова стать видимой, доктору Ди пришлось прочесть заклинание задом наперед. Может быть, заклинание превращения работает так же? Мэри принялась листать толстые пожелтевшие страницы. Вот оно: «Какъ превратить одно животное въ другое». Заклинание оказалось совершеннейшей невнятицей, а в самом конце страницы шло примечание: «Это заклинаніе не примѣняется къ котамъ, жабамъ и другимъ фамильярамъ».

Значит, все бесполезно. Коты особенные. Но если Мадам забрала Тиба для превращения, то должно существовать заклинание для котов, как и заклинание его отмены. Иначе котам суждено вечно превращаться, меняя одну отвратительную форму на другую.

Думать об этом было невыносимо. Она снова вчиталась в оглавление. Ничего. Ах нет, вот оно! В самом конце книги со звездочкой: «Великое заклинанiе».

Мэри перелистнула страницы.

Так вот же оно, алыми буквами со звездочками возле каждой строки! Под заголовком мелким неразборчивым шрифтом значилось: «Отмѣняетъ любое заклинаніе. Используется только въ томъ случаѣ, если колдовство совершилось. Если колдовства не было, обрушитъ на голову того, кто осмѣлится прочесть его, неисчислимые бѣдствія. Берегись и используй меня только въ случаѣ крайней нужды!»

Больше Мэри ничего не успела прочесть. Лестница заскрипела. Она выключила свет и, затаив дыхание, прислушалась. Мисс Маршбанкс отворила дверь своей спальни и мягко закрыла за собой. Спустя несколько минут напольные часы на первом этаже пробили одиннадцать.

Пора. Она включила свет, надела темный плащ и ботинки на мягкой подошве. В один карман Мэри положила фонарик, в другой – книгу заклинаний. Затем оторвала фиолетовый колокольчик и крепко сжала в ладони.

С колотящимся сердцем Мэри открыла дверь.

Тишина, только тикали напольные часы. Из-под дверей спален бабушки Шарлотты и мисс Маршбанкс пробивался свет.

Включив фонарик, Мэри прокралась по коридору к лестнице и очень медленно спустилась на первый этаж, перешагнув через скрипучую третью ступеньку снизу.

Напольные часы в вестибюле закашлялись и пробили половину.

Мэри подпрыгнула. Часы снова затикали.

Мэри вспомнились часы в лаборатории колледжа со свинцовой гирей в форме дохлой мыши и отвратительные стишки. Она подняла фонарик. Медный циферблат приветливо ей подмигнул. Между гравированными ангелочками веселое солнце и застенчивая луна прижимались друг к другу щеками. Гири были спрятаны внутри, но Мэри помнила, что они похожи на пухлые еловые шишки.

Часы выглядели такими домашними, такими родными, что Мэри еле сдержала желание взлететь по лестнице, захлопнуть за собой дверь спальни и никогда больше не вспоминать об ужасных лабораторных часах, но внезапно ее внимание привлек шорох. Мышь, самая настоящая серая мышь, блестя шерсткой и сверкая глазками, шарахнулась от фонарика и юркнула под обшивку стены.

– Подожди, Тиб до тебя доберется, – прошептала Мэри ей вслед и неожиданно подумала: «И это будет по-честному, так и должно быть: кот ловит мышь. А колдовство это не честное ни для Тиба, ни для мыши, ни для прочих несчастных созданий в клетках, кто бы они ни были. Я должна идти. И открывать дверь заклинанием тоже нечестно. Попробую обойтись собственными силами, даже если это выйдет дольше».

Это не заняло много времени. Спустя несколько мгновений последняя щеколда была отодвинута, ключ повернулся, и Мэри вышла в темную ночь.

Все оказалось так просто, что уже не удивляло. Маленькая метла лежала там, где Мэри ее оставила, и, вероятно, спала. Когда Мэри сжала черенок, метла подпрыгнула, лягнулась и едва не вырвалась из рук. Но теперь Мэри знала, что делать. Она выдавила сок цветка на ладонь, провела ладонью по черенку и скомандовала:

– А ну замри!

Маленькая метла подчинилась.

– Так-то лучше, – заметила Мэри.

Она засунула фонарик и книжку поглубже в карманы, оседлала метлу, погладила – уже нежнее – черенок липкой ладонью и воскликнула:

– Аэндор-колледж, главный вход, и побыстрее, пожалуйста!

Метла, для видимости слегка дернувшись, взвилась в воздух и устремилась к ближайшей россыпи звезд.

Мэри не пыталась оценивать ни высоту, ни расстояние. Ощущения от полета были острее, чем при дневном свете: в темноте звезды, кружась, проносились мимо. Мэри мчалась словно через фейерверк, звезды мигали и вспыхивали, а там, где пролетала маленькая метла, в воздухе загорались искорки. Затем звезды остались позади, их заслонили деревья парка, и метла опустилась на лужайку перед колледжем.