Татьяна Алферьева: Сбежавшая игрушка

— Лето, ах, лето, — пропела она, возвращаясь и усаживая меня на круглую икеевскую табуретку с дырочками. — Прорвемся не глядючи…

Через час меня вытолкали сначала в подъезд, а из подъезда — на улицу. Конец июня стоял жаркий, душный и пах свежескошенной травой.

— Ты ж моя красавица, ты ж моя умница! Жаль, туфли не подошли, но уж больно у тебя ножка маленькая, как у Золушки, — частила тетя Маша, боясь, что я передумаю. — Беги давай в школу, пока ваши на базу отдыха не уехали. Ой, а купальник взяла? Вы ведь там купаться будете!

— Тетя Маша, какой купальник? — опомнилась я. — Я же ничего не взяла, даже ключи!

— Я дверь закрою, не беспокойся. Иди давай.

Соседка слегка подтолкнула меня в спину. Я сделала несколько неуверенных шагов. Эх! Была не была. Все-таки это лучше, чем сидеть в разгромленной квартире и вспоминать отборный мамин мат и папины робкие оправдания.

Я не побежала, но уверенно и быстро пошла в сторону школы. Ее обшитые бледно-желтым сайдингом стены виднелись из-за новой кирпичной трехэтажки. Перед воротами стоял автобус, заказанный, чтобы отвезти выпускников на базу отдыха. На крыльце школы я увидела одноклассников в алых лентах. Они пускали в воздух накачанные гелием шары. Девчонки хором кричали: «Мы счастливы!» Я замерла у калитки. Может, сбежать, пока меня никто не заметил?

— Задрипка, ты, что ли? — раздался сбоку до боли знакомый голос.

Я почувствовала, как непроизвольно втягиваю голову в плечи.

— Тебя не узнать.

Сашка Смирнягин поцокал языком и обошел вокруг меня. В руках он держал черный полиэтиленовый пакет, в котором звякали друг об дружку бутылки. Легкоузнаваемый звук, который я всегда отличу от множества других. Извечный дружок Смирнягина и верная свита — Вовка Бутаков — остался стоять на месте, удивленно вытаращив на меня глаза, словно впервые видел.

— Мм, а я не знал, что ты можешь быть такой, — протянул Сашка. Взгляд его темно-карих глаз прожигал насквозь. — Жаль… Задрипка тебе больше не подходит.

«Задрипкой» я стала в пятом классе, когда неожиданно упразднилась школьная форма и все стали ходить кто в чем пожелает. «Свободный стиль» безжалостно обнажил разницу в доходах и уровне жизни местного населения. Весь пятый класс я проходила в старой форме, пока она не стала слишком короткой и классная руководительница не настояла на покупке другой одежды. Для этого ей пришлось не раз и не два поговорить с моей матерью, которой было то некогда, то не на что одеть своего единственного ребенка.

Нет-нет, я не злюсь на маму, я пытаюсь ее понять. Правда, тщетно…

— Ну, чего встала, Соколова? Как неродная, — вырвал меня из воспоминаний Сашкин голос. — Вовчик, возьми.

Смирнягин передал дружку черный пакет и попытался обнять меня за талию. Я испуганно отшатнулась в сторону.

— Чего шарахаешься? — удивился тот.

Первый драчун школы в старших классах превратился в обаятельного ловеласа, перед которым редко какая девчонка могла устоять. Ну, разве что та, которая успела растаять перед его главным соперником по покорению девичьих сердец, Артемом Захаровым.

Я подхватила подол платья и быстрым шагом двинулась к школьному крыльцу.

— Пришла! — радостным криком оглушила подбежавшая ко мне Аська. — Ты такая красивая.

Подруга отстранилась и оценивающе окинула меня взглядом с головы до ног.

— Самая красивая.

— Соколова, ты почему пришла только сейчас? — строго спросила классная руководительница. — Что опять стряслось?

Пока я собиралась с мыслями, Ася ответила за меня:

— Главное, пришла, Анастасия Владимировна. Не ругайте ее.

— А я и не ругаю, — покачала головой женщина. — Я переживаю.

— Все в порядке, Анастасия Владимировна, — как можно правдоподобнее заверила я учительницу и даже слегка улыбнулась.

— Пошли места в автобусе занимать, — потянула меня за собой Ася и по дороге засыпала вопросами: — Откуда такое шикарное платье? Кто прическу делал? Почему ты все-таки опоздала? Опять из-за родителей?

Я вяло отвечала на вопросы, а глазами пыталась выцепить из нарядной толпы того, при виде которого мое сердце всегда начинает биться чаще. Я не была исключением из правил и, как многие другие, попала под обаяние своего одноклассника Артема Захарова.

— Чего вертишься? Вон он. Кстати, у меня новость, — Ася остановилась и невинно потупила свои большие голубые глаза. — Только ты не ругайся, как остальные.

— В чем дело? — удивилась я, замечая, как на лице подруги проступает нежный румянец.