Сергей Корьев: Билет в 1812 [СИ]

Странно, подруга звонила мне последний раз дней двадцать назад. В то время она была на перепутье, либо развестись, либо начать поиски нового претендента на руку и сердце, а также и всего остального движимого и недвижимого богатства прилагавшегося к этому. Может, замуж вышла, и отбыли молодые в даль несусветную, где нет телефонной связи, а все удобства находятся на улице в деревянной будке с милым сердечком, вырезанном на двери. Нет, на Зинулю это не похоже.

Вторая моя подруга с экзотическим именем Женевьева, приятной наружности, сводившая сума массу молодых людей, но так и не выбравшая спутника жизни, любительница посудачить за бокалом красного вина, а иногда чего и покрепче, довольно часто навещавшая меня, как будто сгинула.

С ней было весело и ей всегда удавалось выводить Зинаиду из очередного кризиса по поиску жениха. Теперь обе словно забыли обо мне. Заявился бы кто-нибудь в гости, ан, нет!

Я тупо уставилась на своё унылое отражение в окне и ещё больше задумалась над смыслом жизни.

В последнее время мне стало казаться, что этот самый смысл решил куда-то испариться.

От размышлений оторвал звонок в дверь. Ну вот, накаркала! Вздохнув, прошлёпала, узнать, кого же принесла нелёгкая на сей раз. Придти могла только Зинаида, лишь ей одной был известен мой новый адрес. Я открыла дверь и, зевая, произнесла:

— Ладно, Зинка, залезай. Знаю, это ты. Что очередного принца отыскала? Не стой, заходи!

В ответ раздался до боли знакомый голос:

— Привет, Машка, а я тут бутылочку прикупила. Решила, пришло время обмыть твою новую квартиру.

На пороге, слегка покачиваясь, возвышалась Женевьева, протягивая какой-то свёрток, похожий на бандероль.

— Ты что-то говорила о бутылочке, — пропуская подругу, поинтересовалась я, — колись, случайно не потеряла?

Узнать, как раз, было не суждено. Раздался телефонный звонок.

— Алё, это ты, Машка?

Всё, проснулась охотница за мужьями и вышла на тропу поисков новой жертвы. Я узнала голос Зинаиды.

— Так ты ли это, подружка?

— Зин, как ты думаешь, кто может в моей собственной квартире отвечать на твои глупые вопросы кроме меня самой. Успокойся, я это, я и никто другой.

Что там у тебя приключилось на этот раз?

— Машунечка, сплошной крах. Я сейчас к тебе приеду. Впрочем, я уже приехала. Жди, сейчас поднимусь.

По всей видимости, случилось самое страшное, Зинаида нашла достойного представителя на все свои богатства, включая руку и сердце и даже Муську, а та, вероятно, дала своё кошачье согласие на брак. Пока я ждала вторую подругу, Женевьева проскользнула на кухню и принялась штурмовать холодильник.

Зинаида не задержалась: минуты через две раздался звонок в дверь, и она пожаловала ко мне, нагруженная различными пакетами, сумочками, свёртками, а сзади маячил какой-то небритый субъект с объёмным чемоданом. Неужели новый кавалер? Если так, то у подруги явно что-то где-то переклинило.

— Маша, Машенька, Машуня, можно я у тебя недельку поживу?

Не дождавшись ответа, Зинаида скомандовала:

— Давай, заноси.

Мужчина с трудом затащил чемодан, вышел и вскоре вернулся со вторым более объемным. Зина достала пятисотенную и, протянув её своему помощнику, поблагодарила за неоценимую помощь в доставке бесценного багажа и кошки Муськи, которую, впрочем, она вытащила из своей сумки.

Кошка фыркнула, укоризненно взглянула на хозяйку и тихой сапой просочилась на кухню, посчитав, что там в данное время находиться безопасней и сытнее. Мужчина, обдав меня винными парами, медленно побрёл вниз. Слава богу, что насчёт Зинкиного кавалера сделала неверные выводы. Значит, не всё ещё потеряно.

— Проходи, подруга, рассказывай, где, что, когда, почём?

Зинаида разревевшись, вытащила из сумки початую бутылку коньяка и предложила выпить. Только тут я заметила, что она, вероятно, приложилась к этой самой бутылочке, по крайней мере, раз пять, а то и больше. Учуяв запах спиртного, показалась Женевьева:

— Ого, вот и коньячок приплыл. Зинка, ты притащила? Пошли на кухню, я там закусона настрогала.

— Идём, Женюха, идём и проклянём всех этих мужиков, которые не достойны нашего внимания.

Надо же, что могло случиться с Зинаидой, если она предала анафеме сразу всё мужское население нашей необъятной страны и, возможно, стран ближнего и дальнего зарубежья.

— Машка, ты с нами?

— С вами, с вами. Куда мне от вас деться? Женька тут у меня какая-то бандеролька завалялась. Что с ней делать?

— Ой, а я о ней совсем забыла. Сегодня с утра пораньше ко мне в квартиру ввалился курьер и принёс письмо, а потом и бандерольку передал. Говорит, мол, моя тётка скончалась, и кое-что завещала. Прочитав письмо, я осознала, что стала обладательницей дневника моего прапрадеда, умершего давным-давно и решившим осчастливить меня подобным образом.