Тай Сазерленд - Восхождение Луны [litres с оптимизированной обложкой]

Песчаный дракончик многозначительно переглянулся с Луной, но не успел ничего сказать – малютка подалась вперёд, жадно разглядывая подвеску с кулоном у драконихи на груди.

– А это что? – На этот раз в любопытстве Страус не чувствовалось никакой фальши. – Оно что-нибудь означает?

– О да. – Оникс щёлкнула застёжкой и откинула крышечку, показывая изогнутый чёрный осколок, примотанный медной проволокой. – Это частица камня, от которого погибла моя мать… Нет, я её не убивала, – усмехнулась она, встречая опасливые взгляды песчаных. Такой мысли ни у кого и не было, но теперь появилась. – Горящий камень упал прямо с неба и пробил ей голову насквозь… Тогда-то я и подумала: «Пора возвращаться в мир». – Со щёлчком, заставившим Страус вздрогнуть, дракониха захлопнула металлический футляр. – Чем страшнее, тем прекраснее, правда?

– А можно мне ещё посмотреть? – прошептала Страус.

Оникс задумчиво потеребила амулет в когтях, затем сняла с шеи.

– Только недолго, – предупредила она, протягивая его малышке. – Думаю, это часть той кометы – помните, в самом конце войны светила, как будто третья луна? Тогда и камень упал – поэтому я назвала его небесным.

Подвеска с кулоном упала в протянутые лапы Страус… И тут же внезапно в голове у Луны отчётливо зазвучал новый голос:

«Вот! Бойтесь меня, удивляйтесь мне, восхищайтесь мною! Вы даже не представляете, кто я и кем стану в один прекрасный день – и он скоро наступит. Довольно скрываться, мама, теперь я сама принимаю решения!»

В тот же самый момент мысли крошки Страус исчезли – на их месте остался лишь неясный ровный гул.

Луна с недоумением взглянула на Оникс, потом на амулет, который Страус снова раскрыла. Гладкий камушек блеснул, словно тёмное сердце далёкой звезды.

Всё стало ясно. Вот почему мыслей Оникс не было слышно. Небесный камень!

Не успела Луна опомниться, как Мракокрад ворвался в её разум, громче и свирепее, чем обычно:

«Небесный камень подавляет чтение мыслей?! Никому о нём не рассказывай, поняла? Если остальные драконы узнают, всё пропало! Такой кусочек появится у каждого, и мы с тобой оглохнем. Понимаешь? Это всё равно как остаться без когтей… Обещай, что никому не расскажешь!»

«Почему оглохнем? – возразила она. – Просто станем, как все, нормальными драконами».

«Вот как? – возмутился он. – Ты готова вот так вот запросто расстаться со своим даром? Тогда ты не заслуживаешь его!»

Она даже растерялась от его настойчивости.

«Погоди, помолчи немного, хорошо? Мне обязательно надо послушать, что думает Оникс!»

Мракокрад, ворча, подчинился. Страус всё ещё держала амулет, осторожно трогая магический камень. Пока не поздно, надо заставить Оникс подумать о вчерашнем взрыве!

Ничего не подозревавший Вихрь размышлял о детстве драконихи и гадал, как она оказалась в академии. Луна попыталась подать знак, но песчаный даже не обернулся.

Что ж придётся самой…

– Э-э… – начала она, запинаясь, – а что… то есть, кто… А ты…

Песчаные все как один повернули головы.

«Что она хочет сказать?»

«Странная ночная, на дурочку смахивает».

«Двух слов связать не может, вот потеха!»

Луна старалась не слушать, хотелось скорее убежать. Внезапно пришло озарение.

– Как там твоя сопещерница Тамарин? – спросила она, поворачиваясь к Оникс. – Ты… навещала её уже?

– Ах, Тамарин, бедняжка, – вздохнула песчаная. Мысли её звучали иначе: «С какой стати я должна заботиться об иноплеменниках? Странные здесь порядки… Хотя радужная была тихая, особо не мешала. Не храпела по ночам, как мать, и не доставала, как она, слезливыми историями… Только бы другого кого ко мне в пещеру не подсунули… Надо притвориться, что вконец убита горем, вдруг поможет…» – Ужас, просто ужас! – воскликнула она вслух. – До сих пор никак в себя не приду.

Она потянулась забрать у Страус подвеску.

«Так я ничего и не успела услышать!» – в панике подумала Луна.

– М-м… А можно мне тоже посмотреть? – выпалила она.

Оникс явно собиралась отказать, но Страус уже сунула амулет в лапу ночной.

– А… А ты… – снова начала Луна… И застыла, потрясённая.

Все звуки внезапно исчезли. Не внешние, нет, а у неё в голове. Привычное монотонное бормотание и шёпот чужих мыслей в одно мгновение сменились глухой, давящей тишиной. Наверное, так чувствуешь себя, нырнув глубоко-глубоко, на самое дно моря.

«Мракокрад?» – позвала она, глядя на чёрные блестящие грани каменного осколка.