Дарья Сорокина - Шпаргалка для некроманта [litres с оптимизированной обложкой]

Неловкую паузу прервал стук в дверь.

– Эй, Форсворд, Мёрке у тебя? – крикнул староста Бартол Хель, не дожидаясь, пока ему откроют.

– Вот упырь, сейчас шамана нам разбудит, – прошипел Синд, словно недовольный родитель. – Иди узнай, что ему нужно.

– Привет, Бартол, – девочка выглянула в холл.

– Виделись, – улыбнулся староста. – Гостклиф Анд просил за тобой послать. Он сейчас в лазарете.

– Сказал зачем? – девушка пыталась унять нарастающую панику.

– Не-а. Да ты чего побледнела так? Все нормально, просто сказал, что дело к тебе срочное.

Натт неуверенно постучалась в приемную. В этот раз ей ответил не привычный голос аспиранта Льонта, а другой, не менее знакомый. Гостклиф Анд приветливо пригласил студентку зайти.

– Добрый вечер, господин магистр, – девушка села на предложенный мужчиной стул.

– Здравствуй, Натт.

Ядолог сцепил руки под подбородком, собираясь с мыслями. Она же мельком окинула стол, на котором лежало устройство для забора крови и антисептик, затем быстро перевела взгляд на преподавателя.

– Во-первых, я хотел бы извиниться за сцену в мертвецкой.

– Вы не обяз…

Анд жестом попросил студентку дать ему возможность договорить.

– Знаю, что ты скажешь, Натт. Да, я был в отчаянии, моя любимая сестра погибла, я искал виноватых, отрицал случившееся, надеялся, что смерть обратима. Своей яростью многим причинил боль. Даже не знаю, простят ли меня Деард с Йоханной. Ты первая, с кем я решил поговорить.

– Я не злюсь на вас, господин Анд.

– Я рад, – он слегка улыбнулся. – Ты так рвалась в мертвецкую в тот день… Думала, что там Фирс?

– Почему все вокруг считают, что мне есть дело до адепта Хассела? – с легким раздражением спросила Натт, и ядолог немало удивился такой реакции.

– А разве вы…

– Нет, – отрезала девочка.

– Жаль, ведь я позвал тебя именно из-за него, – осторожно начал Гостклиф, и Натт закатила глаза.

– Что опять?

Мужчина проигнорировал странное поведение студентки.

– С адептом Хасселом приключилась беда. В какой-то степени я считаю себя ответственным за случившееся, ведь Фирса допрашивали по делу о смерти моей сестры, а меня не было в академии, чтобы вовремя остановить интоксикацию. Теперь мой подопечный страдает от сильных болей и с трудом передвигается. Чудо, что он вообще выжил. И за это я благодарен Синду, Кренесу и твоему брату.

На миг во взгляде девушки что-то прояснилось, но затем вновь вернулось прежнее безразличие.

– Я всего лишь некромант, чем могу быть полезна Хасселу?

– После обращения в лазарет каждого учащегося мы берем у него анализы и храним информацию в больничных картах. Я попросил поискать кого-то подходящего для донорства… Ведь у Фирса не осталось родственников.

– Донорства чего? – Натт вновь посмотрела на устройство на столе.

– Не пугайся, я только возьму твою кровь для более детального анализа. Пока ты самая подходящая кандидатура. Но без твоего разрешения и письменного согласия родителей мы ничего не будем делать.

– Он все-таки умрет? – тихо спросила девушка, ведя внутреннюю борьбу.

– Сложно сказать. Пойдем, покажу тебе кое-что, – Гостклиф встал из-за стола и поманил за собой некромантку.

Анд приложил палец к губам, когда они вошли в одно из помещений, где за стеклом, спиной к ядологу и Мёрке, сидел стихийник. Он сильно похудел, между лопаток выступали острые позвонки, а волосы спутанными лохмами падали на плечи. Но самым жутким выглядело устройство, торчащее из правого бока парня. Один из целителей вместе с преподавателем факультета инженерии склонились над клубком трубок и что-то настраивали.

Хассел упирался руками в стол, костяшки пальцев побелели от напряжения, а по спине стекал пот.

– Что с ним?

– Мы не смогли спасти печень. Пришлось ставить имплант, но он причиняет парню сильные боли.

– Инквизитор, который сделал это… Его накажут? – зло спросила Натт.

– Нет. Он представитель власти, а Фирс Хассел сирота. Тем более родом из Сорплата, – Гостклиф разделял негодование своей ученицы.

– На юге живут люди иного сорта?

– Сложно изменить за такое короткое время стереотипы и пренебрежение, взращенные на протяжении не одного столетия. Уроженцы Сорплата были и остаются для остальных недостойным сбродом, незаслуженно получившим ряд привилегий. А на деле это лишь жалкие квоты при поступлении в учебное заведение и устройстве на работу. Но разве такого, как Хассел, не приняли бы в Тэнгляйх без этих подачек?