Татьяна Абиссин - Пара для принцессы вампиров. Книга третья

Парень, облаченный в темную одежду, с золочеными нашивками, очень мало напоминал знакомого и любимого Симоном друга. В ладонях он держал песочные часы.

— Ты все еще не понял, кто я? Ты издеваешься надо мной? Это я, Ким, твой лучший друг. Бывший лучший друг, так, наверное, правильнее сказать. А что до твоего вопроса по поводу Селена… Он пообещал мне все. Все, о чем я мог только мечтать, включая любовь недоступной для меня девушки. Понимаешь? Этот барьер вокруг тебя… Я сделал несколько таких ловушек по всему замку, зная, что ты пойдешь к Селену, чтобы снова испортить мне жизнь. Едва ты наступил на пентаграмму, как твое тело перешло под мой контроль. А топор — лишь отвлекающий маневр, друг мой. Смирись, Спенсер, тебе не увидеть Селена перед смертью.

Симон наблюдал, как двигались тонкие губы, и пытался убедить себя, что это — ложь, что это просто человек, как две капли воды, похожий на Кима. А потом вдруг пришло понимание, что это все — всерьез.

— Ким, это правда — ты? Что с тобой произошло?

— Только хорошее. Лучшее в моей жизни. Контракт с Селеном. Симон, неужели ты — такой тупой, и до сих пор ничего не понял? Как думаешь, кто прислал тебе браслеты Алестера? А кто наложил чары на Энтони Гирса? И, вообще, изменил ход последнего матча? О чем ты только думаешь, Симон! Ты никогда меня не видел, больше того, не хотел видеть, не хотел замечать. А я… годами жил в твоей тени, в надежде, что однажды, ты все же обернешься и заметишь. Но ты продолжаешь играть роль слепого котенка, которого спасают все, и вампиры, и люди, начиная с Эммы и заканчивая Камерон! Хреновый герой из тебя получился. Да и друг паршивый.

— Ким… — Симон потрясенно замер. Все слова разом потеряли смысл, а многие вещи, которые прежде не приходили в голову, обрели ясность. — Тот поцелуй с Эммой…Ты все подстроил?

— Тот поцелуй, что ты видел, — лишь начало. Однажды я получу Эмму, и ты не сможешь ничего сделать. Потому что мертвые не мешают живым. Но, что касается твоего вопроса… Хочешь почувствовать себя еще более жалко, чем сейчас? В тот вечер мы с Селеном заключили договор. Душа Эммы спала, вот почему мне удалось поцеловать её. Но ты тут же подумал об измене! Я так смеялся, наблюдая за тем, как ты изводишь себя и её муками ревности.

— Я… — Симон собирался ответить, но слова замерзли на языке. Ему вдруг стало очень стыдно. И не только потому, что он напрасно злился на свою девушку. Скорее, из-за того, что все его существо испытало огромное облегчение, узнав, что Эмма не изменяла ему. Оказывается, эта смутная тревога до сих пор терзала его, пусть даже подсознательно.

— Ким… Я не хотел думать, что ты серьезен по отношению к Эмме. Но, похоже, ради больной страсти, ты поставил на карту все — нашу дружбу, этот мир, даже свою жизнь. Но, что станет с душой Эммы, если Селен полностью завладеет её телом? Она погибнет, ты же должен это понимать…

— Конни — точно такая, как ты. Чужие чувства и страдания её не заботят. Я пытался стать добрым, понимающим, хорошим. Но она лишь сильнее отталкивала меня. Её интересуешь только ты! Так повелось, еще с первого курса, верно? Она замечала тебя, но не меня. Что ж, значит, поделом ей, — Ким задумчиво покрутил в руках песочные часы. — Знаешь, что забавнее всего, Симон? Когда я сказал, что заключил контракт с тьмой, тебя испугало только то, что станет с твоей обожаемой Конни!

Симон почувствовал, как вся кровь прилила к щекам. Так хотелось оттаскать Кима за рыжие патлы, расквасить ему нос о стену, что он забыл о барьере. Со всей силы ударив ладонью по прозрачной стене, что мгновенно обожгла его, Симон на мгновение почувствовал себя лучше:

— Я думаю не только об Эмме, идиот! Если удастся избавиться от Селена, то и твою душу еще получится спасти. Ты говоришь, что заключил контракт ради семьи, но на деле ты думал лишь о себе! Если мир погрузиться в хаос и тьму, достанется всем. Например, Аните, твоей подруге… Ты подумал о ней?

— Ты ничего не знаешь о прошлом моей семьи, Симон, так что лучше, молчи. Даже не представляешь, сколько наша семья уже испытала, чего лишилась… Селен может изменить судьбу, сделать нас богатыми и влиятельными! Что до Аниты… Мне надоело, что она считает меня ребенком, не способным принимать самостоятельные решения. Я докажу ей, что тоже — личность. Ты же понимаешь меня, правда? Сам чувствовал тоже самое, когда решил, вопреки ее совету, участвовать в матче. Но, знаешь, Симон, за это я тебя даже уважаю. Ведь ты впервые действовал без оглядки на других. Думаю, тебе всегда на всех плевать, верно? Но маска «Туманного защитника Лондона» приросла к лицу! Ее так трудно с себя снять!