Ульяна Каршева - Драконы

Пока он падал, сквозь тело Хакона промчался следующий дракон. Его вопль - кровожадный вопль голодного существа при виде доступной добычи - сотряс не только стены замка. Пока первое порождение мага рвало свою добычу на мосту, второй дракон словно плясал в воздухе, хищно цапая ужасающими когтями страхолюдов, визжащих от ужаса, но слишком слабых, а потому не в силах быстро сбежать. Дракон хватал жертву, наступал ей на спину одной лапой, другой задирал ей голову и заглатывал её, как самое лучшее лакомство, а потом бросал обезглавленное тело и кидался на следующее.

Третий дракон кинулся ко второму, будто пытаясь обогнать его в поедании страхолюдов, - и началось убийственно-кровавое пиршество, если забыть о том, что, в сущности, одна иллюзия убивала другую.

Хакон вставал, приглядываясь к происходящему и утверждаясь в мысли, что трёх драконов хватит сломать дикое заклинание колдуна, который явно использовал в основном духов земли. Да, трёх драконов хватит…

Ошметья растерзанных страхолюдов постепенно таяли в утреннем воздухе, как постепенно таяли же остатки тошнотворной вони. Покружившись немного над мостом, драконы по жесту своего повелителя нырнули в замковые ворота. Теперь предстояло главное - очистить замковые помещения от паутины, которая обвисла повсюду и истекала ядом. Вдохнув его, даже иллюзорного, отравленный человек незаметно для себя и окружающих сходил с ума. Поэтому уничтожение паутины стало первоочередным делом.

Хакон собрался с силами. Натужно, будто отягощённые тяжёлыми щитами, поднял руки, чуть вытянув их ладонями кверху и в сторону замковых ворот. На это действо всегда уходит слишком много сил. Ладони задымились юркими струйками дыма, а через несколько мгновений руки качнулись - от прыжка с них новых двух драконов, которые росли в воздухе и которые последовали за своими собратьями в крепость.

Над замком взметнулся громадный огонь - драконы подожгли его с нескольких точек. Хакон почувствовал, что бледнеет. Он давно не использовал таких страшных сил: даже иллюзорные, даже далёкие сейчас от него, драконы питались его личной мощью. Он расставил шире ноги, следя, чтобы стоять прямо и чтобы драконы получали нужное количество силы. Прямой позвоночник - многое значит в работе с силой. Движение рядом - он покосился и нехотя ухмыльнулся: младший маг, не вмешиваясь в процесс, производимый товарищем, взялся за рукоять его меча в набедренных ножнах. Он не вынимал его, просто положил ладонь. Но Хакон-то сразу почуял, что ноги окрепли - Стеин напрямую делился своей силой с ним.

Вскоре над замком и над стенами крепости полыхало ревущее пламя. Стоять на мосту стало трудно: огненные языки, рвущиеся из замковых ворот, не дотягивали до людей, но жар от раскалённых пламенем стен истекал такой мощный, что Хакон чувствовал, как кожа на лице словно спекается от него. Но стоять приходилось: отойди он чуть дальше от крепостных стен - драконы не получат силы, нужной для уничтожения колдовского заклятия.

Но вот огонь над замком начал мягко опадать, а из ворот - вылетать драконы. Они летели, будто стрелы. И уменьшались в подобие стрел, врываясь в подставленные ладони своего хозяина… Вскоре все пять драконов прекратили своё существование, а Хакон добрал остатки сил с их исчезновением.

Он постоял неподвижно, привыкая к своему состоянию. Кто-то слегка подтолкнул его в плечо. Он оглянулся. Стеин протягивал кожаный мешок с водой. Хакон быстро открутил затычку и жадно приник к отверстию. Потом отдал остатки воды и только и сумел, что кивнуть в благодарность. Они ещё немного постояли, пока ноги Хакона не перестали дрожать. Но и чувствуя остаточную дрожь, Хакон всё же ощерился в ухмылке. Когда в последний раз он пытался вызвать дракона - маленького, у него получился такое вялое, безжизненное существо, что легче было его “прикончить” из жалости, чем пытаться вырастить из него хоть что-то.

А тут… Всего лишь одно прикосновение к женщине, живущей рядом с Чёрным хребтом… И он получил прямой доступ ко всем силам, которые всегда были открыты для его предшественников. Хакон чувствовал себя… свободным! Не далее, как вчера, он воображал себя узником, про которого забыли тюремщики и который смотрит на ключевую воду, бегущую по его узилищу. И узник понимает, что осталось совсем немного времени, чтобы ключ иссох, и жизнь для него сужается с каждым мгновением…

… Когда он пришёл в себя от пережитого восторга, воздух вокруг снова веял мёрзло холодным, а замок с крепостными стенами виднелся теперь наверняка и из деревни, потому что маги смотрели на него сейчас, не обращаясь к магическому зрению.