Иван Афанасьев: Василиса Моревна [СИ]

— Не скажите, до Панского далеко? — спросил я.

— Панское? — с не обещавшим для меня удивлением переспросил незнакомец. — Эт ты, космонавт, не туда свернул.

— А эта дорога куда ведёт? — продолжал я попытки узнать свою судьбу, пропустив мимо ушей его подколки про космонавта. — На шоссе я хотя бы выйду?

— Шоссе-е-е, — задумчиво протянул мужик, — не, нетути тут никакова шоссе.

— А что есть? — не сдавался я, помимо воли вдруг начав имитировать манеру речи собеседника. — Докедова дорога ведёт та?

— Да недокедова, — получил я ответ, — досюдова, к нам и ведёть.

Вот это я попал, подумал я. Уже смеркалось, до какой-либо цивилизации добраться засветло шансов уже не было. Да и боги с ней, с ночёвкой, добраться хотя бы до любой нормальной дороги — там можно поймать попутный грузовик и на нём доехать до любого придорожного сервиса. Да там и телефон должен заработать — я смогу вызвонить своих. Но, похоже, единственным вариантом было толкать заглохший аппарат обратно. У меня, конечно, есть с собой небольшая палатка и спальник, на всякий случай, но не в такую погоду. Хотя, если припрёт, то придётся.

— Да ты заходи, — вдруг пригласил меня бородатый, — обсушись. Куда ты пойдёшь? Нету тут никакой ни дороги, ни деревни. Устал небось, да и почки застудишь на землице то сырой.

Его странные слова удивительно точно ответили на мои размышления. Конечно, у меня была мысль попроситься на ночлег, но я бы этого ни за что не сделал сам. Но раз пригласили, хотябы действительно обсохну, да и «Сильвер», может, тоже высохнет после купания.

— А мопедку свою поставь вон тама, — указал мне мужик на навес дровницы, под которым было ещё много места, а затем крикнул в сторону открытой входной двери. — Васька, тут молодец к тебе, вроде добрый. А я пойду, если надо чо — кликай с совами.

Пока я пристраивал «Хонду» под навесом, подкладывая щепочки под лапки подножки, чтобы она не вдавливалась в землю, мужик ушёл. Краем глаза я видел, что он, как есть, спустился с крыльца и удалился под дождь в сторону леса. Вместо него на пороге дома появилась женщина, девушка. Джинсы, чёрная толстовка с каким-то круглым золотым символом на принте, светлые волосы и длиннющая, толстая коса, практически ниже пояса, кончик которой она теребила, глядя на меня.

— Здравствуйте, — произнёс я и замолк. Второй раз на меня накатило то странное чувство. Первый раз я ощутил его, рассматривая избушку на ножках. Только тьмы вокруг девушки не было. Скорее наоборот, она излучала какой-то свет, к которому хотелось прикоснуться.

— Что со скутером то? — спросила она.

— Утонул, — ответил я, подойдя ближе, но не решаясь подняться наверх, — там лужа большая, не удержал.

— А, да, знаю, — закивала головой девушка, — сейчас она ещё маленькая, обмелела, раньше, бывало в ней коровы тонули. Да вы поднимайтесь, не мокните под дождём.

Я поднялся по широким ступенькам, удивляясь странной шутке про коров в луже.

— Василиса, — сказала она и протянула мне руку, когда я поднялся.

Я было хотел ответить рукопожатием, но тут же отдёрнул руку — на мне всё ещё были перчатки, к тому же мокрые насквозь.

— Иван, — представился я, судорожно пытаясь снять перчи. Мокрая кожа буквально прилила к пальцам и никак не стягивалась. — Извините.

— Ничего. Да вы проходите, вам надо согреться, у вас уже губы как у утопленника.

Я покорно зашёл в дом и Василиса закрыла за мной дверь. Внутри было тепло, пахло деревом и варёной картошкой. Подо мной начала образовываться лужа из стекающей с экипировки воды. Хозяйка увидела мое смущение по этому поводу и просила не беспокоиться, предотвратив попытку снова выйти на улицу и раздеться там. Я наконец стянул перчатки и бросил их в большой пластиковый таз, который Василиса поставила передо мной. Я поставил шлем на деревянную лавку — он был почти сухой, надо будет только хорошенько вытереть. Куртка вся намокла изнутри от затекшей через ворот воды, а сапоги всё-таки пришлось снять снаружи — воду из них я вылил, как из вёдер. Там же я снял и выжал носки. Ноги все побелели и покрылись морщинами от обилия влаги. Слава богам, не воняли, как я боялся.

— А что вы остановились? — спросила Василиса. — У вас вон и фуфайка вся промокла и со штанов течёт.

Это была истинная правда, я промок буквально до трусов, но раздеваться вот так перед незнакомой девушкой я не мог. Я, конечно, не особо закомплексованный человек, да и возраст уже позволял обойтись без детских условностей, но всё таки. Вдруг тот мужик — её муж?