Вера Чиркова - Потомственная ведьма

Ну, вот зачем он возвращался, чтобы доставить мне новые страдания? Только начала… нет, не забывать, чтобы забыть, требуется намного больше времени и усилий, и то останется застарелая, как незалеченный шрам, боль. Только начала привыкать к мысли, что никогда больше не увижу ни зеленых внимательных глаз, ни гривы русых волос в прозелень, ни широких, надежных плеч.

Да помню я, что не должна так себя вести настоящая Бабка-Йожка из-за какого-то индивидуума мужского пола, прекрасно помню. Вот только ничего поделать с собой не могу, во всяком случае сейчас.

– Вия, ты завтракать идешь? – осторожно приоткрыв иллюминатор, спросил Атаний.

– Нет, – сердито буркнула я.

Не до завтраков мне. Тем более в такой компании. Я теперь хочу либо просто умереть на месте, и прикопайте меня под самым паршивым кустиком, либо тихо смыться от всех подальше.

А что, это идея!

Я лихорадочно переложила Шомо вперед, сдвинула на место заднее сиденье и с трудом достала увесистый мешок с продуктами. Интересно, откуда у нас столько?!

Но теперь уже неважно, откуда, лично мне ничего не нужно. Пусть кушают на здоровье. Приоткрыла крышку, вытолкнула мешок наружу и таким резким рывком подняла самолетку вверх, что меня отбросило назад.

Испуганно взвизгнул Шомо, которого бросило на меня, накрыв сверху покрывалами и придавив подушками.

Тихо матерясь сквозь зубы, яростно выкарабкиваюсь из-под постели, крепко прижимая к себе фейри и заставляя метелку все увеличивать и увеличивать скорость.

Посвистывает за иллюминаторами встречный воздух, пролетает мимо розовыми фламинго пух курчавых облаков, а мне все кажется, что стоит обернуться, и я снова увижу изумленные зеленые глаза и медленно таящую на полуоткрытых губах лживую улыбку.

Часа через полтора у меня не осталось ни сил, ни слез. Боль в груди не стала меньше, просто перешла из разряда внезапной в ранг привычной. Я обессиленно и безразлично лежала ничком на заднем сидении в окружении смятых покрывал и подушек, а на моей голове уютно устроился Шомо, успокаивающе копаясь маленькими пальчиками в волосах. Словно догадываясь, как мне сейчас плохо.

Эх, малыш мой пушистый! Только ты и способен меня понять и пожалеть, не требуя ничего взамен.

– Хочу есть, – дернув за мое ухо, сообщил фейри.

Ну, вот и сглазила. Теперь нужно думать, чем его накормить. Кстати, несмотря на страдания, я бы тоже что-нибудь перехватила, такое… утешающее. Типа фисташкового мороженого со свежими вафлями и горячим кофе. Можно еще кусок шоколадного торта добавить.

Нет, лучше себя такими фантазиями не дразнить, вздыхаю, приказав самолетке приземляться, или, как там называется этот мир? Тезар? Значит, притезариваться. Звучит, конечно, прикольно, зато правильно по сути.

Вот и подходящее местечко подыскалось, чистая речушка, пустынная песчаная отмель и кустики сразу за ней. Необходимый атрибут каждой стоянки, как же без кустиков-то? Конечно, я теперь вроде как одна, да вот только Шомо не ко времени себя мальчиком осознал.

Спустившись ниже к облюбованной отмели, понимаю, кустики вблизи значительно крупнее, чем казались сверху, да и местечко оказалось не таким уж пустынным. Приоткрыв иллюминатор, высунула в него голову и попыталась понять, что же такое тут происходит.

А что действительно что-то происходит, понятно по качающимся вовсе не от ветра кустам, лязгу железа и странным выкрикам. Нет, тут явно не пикник и не ролевики развлекаются, а настоящий бой.

Ну и зачем он мне, скажите на милость, нужен? У меня в своей жизни сплошные бои, и реальные, и моральные. С противниками и с собой, зачем мне еще в чужой ввязываться?

И пока я так рассуждаю, самолетку, мороком прикрытую, поближе подвожу, чтобы понять, кого бьют, хороших или плохих.

Как я это пойму?

А вот и сама пока не знаю, но уж попытаюсь как-нибудь. Хотя, если по уму, то лететь мне отсюда надо, и не оглядываться. Чужой мир, чужие войны…

Вот только не так мы, Бабки-Йожки, устроены, чтобы равнодушно мимо какой-нибудь разборки пройти. Или пролететь. Нам всегда нужно в самую гущу влезть, во всем разобраться и обязательно помочь тем, кого мы сочтем правыми. И неважно, что иногда после такой помощи полностью вычерпан магический резерв, собранный буквально по капле, на голове растут шишки, а на спине зреют синяки. Зато справедливость, как мы её понимаем, восстановлена.

Одетый в кожаную броню и легкий шлем воин, с мечом в руках, вывалился из кустов, упал, вскочил и снова ринулся рубить кого-то. Пока не понятно, кого. Но и тот не зевал. Шлепнул в сторону мечника зеленоватой шапкой пены, а когда воин ловко увернулся от плевка, неожиданно цепко ухватил его за ногу буро-зеленым щупальцем. Приподнял вверх и потащил к себе, но мечник, извернувшись, рубанул мечом по щупальцу и тяжелой кучкой рухнул в траву.