Всеволод Алферов - Мгла над миром. История вторая. Город опавших листьев

Чародей остановился на книгах: товаре в меру престижном и редком, чтобы заинтересовать даже местных. Они позволяли перекинуться парой слов с самыми занятными людьми города. И пока Захит руководил лавкой, Ханнан как столичный гость входил в самые закрытые имения, где встречался с хозяевами, рассказывал о столичных нравах и расписывал, как модно собирать библиотеки.

Не реши он сменить кафтан, чтобы пыль не покрыла дорогую ткань, маг столкнулся бы с Искалеченным нос к носу.

Он сверху почувствовал… присутствие — да так и замер, вытянув продетую в рукав руку. Встряхнулся, оделся и вновь застыл, целиком погрузившись в ощущения.

Их было двое, Искалеченный и жрец, и они только что вошли. Вновь — словно стылый ветер, мурашки по спине… Ханнан вдруг понял: шахва делает это каждый раз, оказываясь на новом месте. Словно принюхивается. И то верно, подумал чародей. Ведь мы оглядываемся, стоит нам войти в комнату — почему Искалеченные должны вести себя иначе?

Боги, какие глупости лезут в голову!

«Почувствует? Нет?» — гадал Ханнан. Он привык выходить из дому, замаскировав скрытую силу. Но парадокс в том, что, лишившись глаз, шахва не становились безопаснее. Наоборот — в Круге рассказывали, что Искалеченные куда чувствительней иных полноправных магов. На шестое чувство. На чувство силы. «А как иначе, если внутренний взгляд заменяет глаза?» — вспомнились слова Первого-в-Круге.

Видимо, шахва ничего не заметил, поскольку Ханнан услышал, как жрец беседует с Захитом. Отдернув парусиновый полог, чародей остановился на верхней ступеньке лестницы.

— …применение магии, — говорил священник, — …под носом!.. не можем допустить… в базарный день.

Захит что-то спросил, но из ответа маг услышал одно слово — «проверяем».

— Проверяете? — Ханнан улыбнулся: из старика вышел бы неплохой актер. Повысив голос, тот продолжил: — Вы ведь не подозреваете… меня… в этом?

В голосе Захита было столько отвращения, что встреть его Ханнан на улице — обошел бы десятой дорогой. Слова жреца потонули в звоне бубенцов. Старик вышел из-за прилавка, и маг услышал отчетливей:

— Что ж, проверяйте… Хозяина нет, и он не разрешает посторонним соваться в кабинет. А здесь обнюхивайте, что хотите.

Наивный, наивный Захит! Ханнан не сомневался, что Искалеченный пойдет куда захочет и когда захочет — и никто его не остановит. Это вопрос времени — когда парусина у входа откинется, и в комнатушку сунется уродливая, безглазая, как диковинные рыбы, маска.

Ханнан не собирался ждать ее появления.

Задняя стена лавки выходила на узкую грязную улочку, примыкавшую к базарной площади. Даже не улочку — так, проулок… глиняные стены подступили вплотную, стиснули сточную канаву и выросший над ней кривой, почерневший от старости инжир.

Чародей затравленно огляделся. Не будь внизу Искалеченного — он бы прыгнул. Приземлился легко и плавно, словно на речное дно. Но колдовать в присутствии шахва… на такую глупость его не толкнет даже страх. Веревка? Но, оказавшись внизу, ее уже не снять!

Голоса стали громче: должно быть, Захит спорил со жрецом. Не дожидаясь, пока причина ссоры выяснится, Ханнан прыгнул.

Он метил в сточную канаву, надеясь, что гнилые фрукты, помои и прочие отбросы смягчат удар. Вонючая жижа прянула из-под ног, забрызгав полы кафтана. Это ничего. Об этом можно подумать позже. Прихрамывая и слегка подволакивая ногу — точь-в-точь как Захит — Ханнан заковылял прочь.

Проулок петлял, словно уходивший от погони заяц. Подсовывал чародею то высокие глиняные заборы, то задние стены мастерских. Пару раз Ханнану попались узкие проходы, но он не спешил сворачивать. Переулок, во всяком случае, куда-нибудь да выведет, свернув же, маг рисковал заплутать и начать ходить кругами.

Он дошел до места, где канава ныряла под забор, когда вновь почувствовал Искалеченного. Другого. У силы был иной… вкус, цвет, запах — для силы все равно не подберешь сравнений. В одном маг не сомневался: поблизости было двое шахва, их взгляды просачивались сквозь стены и вынюхивали… нащупывали…

Облава? Ведь он почти не пользовался Даром! Но если жрецы и выгнали на улицы нескольких рабов для одной им ведомой цели — маг предпочел не рисковать.

Забор казался невысоким. Подпрыгнув и схватившись за край, упираясь в выбоины и невидимые в темноте выступы, он взобрался наверх и перевалился в сад. Сегодня боги решили ему улыбнуться — маг не столкнулся лицом к лицу с хозяевами, не потревожил брехливую собаку. Из окон квадратного домика падал свет и долетал запах плова. Во дворе, выстроившись на кольях, сохли вылепленные за день горшки — в темноте они напоминали насаженные на пики головы.