Всеволод Алферов - Мгла над миром. История вторая. Город опавших листьев

— Им? — переспросил Захит. — Вы не состоите в Круге?

Ханнан умолк. Это было самое верное оружие против него — и против Верховного. Сможет ли он в случае бегства или предательства обеспечить молчание обоих?

Он колебался всего мгновение-другое.

— Нет. Все маги Царства переписаны, как бараны к пиршеству. Я же родом из города, где все чародеи погибли. Неотмеченный. Свободный. Верховный не мог такого упустить. Отсюда и история с князем: мы получили союзника при дворе, а он — мага, о котором никто не знает.

— Но чего хотят вахуриты? — вновь вопросил Такани. — Какого беса патриарх переезжает в эту глушь? Что всем понадобилось в нашей дыре: святошам, Кругу… может, сюда еще кто заявится?

— Я могу только гадать, — пожал плечами чародей. — Может, слухи, что Круг намерен вернуться, просочились за стены столичной обители. Может, они ищут меня или целый отряд магов, для того и Искалеченные. А может, решили устроить оплот: здесь, где годами не любили колдунов — чтобы отсюда покорять умы в других пределах. И тогда шахва нужны, чтобы подмять Совет Достойных… Может, дело в самой обители, одной из первых в Царстве. Не знаю. Честно.

— Так ты у нас буревестник, — Такани хмыкнул. — Знаменосец. За которым грядет победоносное воинство магов.

— Вряд ли, — покачал головой Ханнан. — Скорее, глаза и уши. Никто не знает, когда будет воинство. Когда-нибудь обязательно, но скоро ли? Я должен просто сообщать обо всем важном и ждать указаний.

— Так ты не можешь покинуть город?

— Мастер ты задавать вопросы, — криво улыбнулся чародей. — Могу. Я многое могу. Но есть вещи, которые лучше не делать.

— И что? Если ты такое выкинешь?

— Вернусь в столицу, — мрачно ответил Ханнан. «Моля богов, чтобы Первый был сперва уж магом, и лишь потом придворным», — закончил он про себя.

За границей почти погасшего круга света далеко в городе забил гонг, словно отмеряя оставшиеся до того дня часы и минуты.

Густо-лиловые сумерки укрыли, окутали, опутали Сакар, когда Ханнан решил закрывать лавку.

Вечерами добрые люди разжигали вокруг базарной площади костры, и когда рынок одевался ожерельем огней, когда в чайных домах начинали греметь посудой, муравейник торговых рядов умолкал. Глуше становились голоса зазывал. Притуплялись острые ароматы пряностей. Даже пыль — и та казалась не такой вездесущей. В эти вечерние часы Ханнан любил возвращаться в особняк Такани. Из распахнутых дверей харчевен слышалось бренчание струн, а нищие не донимали прохожих на узких улочках Старого города.

Сегодня, впрочем, вечерняя прогулка оставалась под вопросом.

Назавтра предстоял базарный день, с самого утра в Сакар один за другим стекались караваны. Верблюды и волы, ослы и телеги, по двое и вереницами — они шли и шли. Чародей давился пылью, перекрикивал погонщиков и думал, когда же это кончится. Но стоило бубенцам одного каравана смолкнуть, вдали едва слышно заводили плач бубенцы другого.

Вот и сейчас: они всё бренчали, а в полумгле мимо лавки плыли силуэты верблюдов, бесшумно ступая, точно призраки. Казалось, это не бубенцы, а ночь звенит и рыдает тысячей медных голосов.

— Всегда удивлялся: как они умещаются в городе? — проговорил Захит. С недавних пор он стал не только управляющим поместья, но и заведовал новой лавкой Ханнана. Лавку чародей мог купить и без помощи Такани, Верховный не испытывал недостатка в золоте. Однако купец уповал на перемены и едва не насильно всучил Захита магу.

«Хочу быть в курсе первым! — упрямо твердил он. — Старик будет за тобой присматривать». Ханнан решил, что это честная сделка: за все те двери, что раскрывались перед ним по слову купца.

— Меня больше волнует, как добраться до дома, — ответил маг, выглянув на улицу.

— О, об этом не беспокойтесь! Так густо они идут по хас а нской дороге. Это я точно говорю, видел много лет. Если выйдем через черный ход, караваны нам не помеха.

— Мне нужно собраться. Я быстро! — заверил старика Ханнан.

Он взбежал по скрипучей лесенке, где его ждала крохотная комнатка над лавкой. Там он хранил кое-какие вещи, бумаги, сменную одежду. Здесь же стояли, загромождая проход, три окованных медью ларя. С книгами.

Ханнан долго раздумывал, чем бы ему торговать для прикрытия. Драгоценности? Но кто поверит, что в Сакаре такая торговля может иметь успех? Шелк? Его не интересовало, о чем сплетничают купеческие жены. Пряности? Не нужно быть магом, чтобы понять — таких дельцов здесь полно без него.