Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Но Ройле только пошатнулся, а потом, взревев, прыгнул вперед и, закрываясь щитом, всем телом врезался в коня. С отчаянным ржанием конь рухнул на бок, увлекая за собой всадника. В этот момент у Младшего все потемнело в глазах, и он потерял сознание.

Ройле не стал терять время: он нагнулся и одной рукой взвалил Младшего себе на спину. Удерживая его одной рукой поперек туловища, развернулся и бросился прочь с поля боя. Ройле ставил перед собой только одну задачу: спасти жизнь себе и младшему сыну своей госпожи. Он бился в центре и видел, какие огромные потери несут горцы. Когда воины Приморья побежали с поля боя, понял, что все кончено, и остается либо пасть в бою на чужой земле, либо бежать. В считаные секунды в его душе произошла мучительная борьба между мужской гордостью и приказом миледи вернуться к ней любой ценой.

И миледи победила в душе Ройле войну и смерть. Он бросился на поиски Младшего, прорвался к нему, убивая всех, кто пытался встать на пути, а потом, стискивая бесчувственное тело, стал выбираться из битвы.

Ройле приходилось тяжело, ноги подгибались, пот разъедал глаза. Он не мог биться, а потому старался увернуться от схватки. Обегал сражавшихся, кое-как закрывался щитом от ударов. Вокруг отчаянно сражались горцы, падающие под ударами всадников Лугайда, но не отступая.

Несколько раз Ройле перехватывал взгляды ненависти и презрения своих знакомых, и сердце его рвалось на куски. Он бежал, перепрыгивая через трупы и наступая на мертвецов. Он сам был ранен, но в горячке не чувствовал боли.

Наконец удалось вырваться из тесной толпы сражавшихся. Ройле бросил щит, поудобнее закинул Младшего на спину на манер мешка, взявшись теперь за его колени одной рукой, а за шею и плечи – другой. Так было гораздо легче, и Ройле побежал по полю, стараясь держать направление к границе и одновременно высматривая хоть какое-то укрытие.

Минут через двадцать он заметил в лугах справа маленькую рощицу. Ройле задыхался, ноги подкашивались, а сердце колотилось в горле и норовило выскочить наружу. Но Ройле упрямо несся, сгибаясь под своей ношей и облизывая пересохшие губы. Рощица оказалась очень далеко, и бежать пришлось долго.

Добравшись, Ройле свалил Младшего на землю и сам рухнул рядом без сил. Он очень долго не мог отдышаться и прийти в себя. В полном изнеможении Ройле лежал, хватая широко раскрытым ртом воздух, слушая бешеный стук собственного сердца и сглатывая привкус крови. Временами он проваливался в смутное забытье, а потом вдруг резко приходил в себя, видел ветки над собой и чувствовал жесткую холодную землю под спиной.

Наконец Ройле отдохнул и поднялся на ноги. Младший Ворон оставался без сознания, и его бледность испугала любовника миледи Воронов. Ройле осторожно наклонился над юношей и похлопал того по лицу. Голова Младшего перекатилась, он вдруг слабо застонал, но глаза не открыл.

Ройле осторожно ощупал его плечо, осмотрел рану на ноге. Кровь остановилась и запеклась коркой. Выглядела рана неплохо, а вот состояние плеча наполнило Ройле ужасом – пальцами явно прощупывались сломанные кости ключицы и вздувшийся отек.

Оглядевшись, Ройле оценил положение. Рощица была совсем маленькой, всего три рядка молодых деревьев с канавой внутри, где в лужах скопилась дождевая вода. Надежным укрытием она послужить не могла.

Не было ни денег, ни еды, ни представления о том, что делать дальше. Взгляд парня остановился на тяжело дышавшем Младшем Вороне. В голову пришла дикая, страшная мысль, от которой во рту разлился привкус тухлятины. Тащить с собой изувеченного и полумертвого Ворона значило подвергать свою жизнь риску и потерять надежду на спасение. Ройле на минуту поддался слабости: со всех сторон обдумал возможность оставить Младшего умирать тут, а самому пробираться в Серые горы.

Но как только мысль предстала отточенной и реальной, Ройле покраснел от стыда за нее. Он вспомнил лицо миледи и серые глаза, которые всегда смотрели прямо в душу и от которых невозможно было скрыть правду. Ройле встряхнул головой и поднялся с земли. Пошел к луже, умылся и напился, оторвал подол от нижней рубахи, намочил тряпку в воде и вернулся к Младшему.

Наклонившись, осторожно отер горячее лицо влажной холодной тряпкой, несколько раз проведя ото лба по щекам вниз. Когда тряпка в очередной раз прошлась по губам, Младший сделал попытку ее прикусить, а потом его глаза медленно открылись и замерли на лице Ройле.

– Лорд Ворон, ты живой?