Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Эннобар не спешил, надеясь, что гонец от Рода Озерного успеет догнать его по пути к границам. И действительно, стоило войску встать на вечерний привал, как Роланд привел в королевский шатер запыленного всадника, едва стоявшего на ногах от усталости. Гонец привез письмо, в котором Род Осторожный со всеми витиеватыми извинениями и расплывчатыми причинами сообщал, что никак не успевает присоединиться к своему « Дорогому Королевскому Другу в его Законной и Победной войне ».

– Жалкий трус, – презрительно скривил губы Эннобар, закончив читать письмо. – Вот уж правда: храните меня, Небеса, от таких друзей, а от врагов я как-нибудь сам избавлюсь.

– И что теперь? – спросил Лиран, который тоже находился в шатре Эннобара.

– Продолжаем поход, – проворчал Эннобар. – Хороши бы мы были, если бы повернули обратно, поджав хвосты, как побитые собаки.

– Надо ускорить продвижение, – возбужденно заявил Роланд. – Раз Озерное королевство не держит своего слова, ждать нам больше некого.

– Да, ты прав. – Эннобар скомкал письмо. – Что ж, забудем об этом. Теперь нас занимают только Брес из Лугайда и его армия.

Объединенное войско достигло границы за три дня. Здесь почти не было жилья, только убегала вперед пустынная дорога да лежали в тишине бескрайние поля. Эннобар остановил коня и долго смотрел на чужую землю. Лицо его было задумчивым, а глаза – настороженными.

– Не мы затеяли эту войну, – наконец сказал он. – Но нам ее начинать. Чем скорее встретим войско Лугайда, тем лучше.

Эннобар первым пересек границу: его вороной тяжелый жеребец перешагнул невидимую черту, и след подкованного копыта отпечатался в мягкой дорожной пыли Лугайда. Следом потянулось войско, и тысячи копыт и подошв затоптали этот первый след.

Часа через два решено было встать лагерем. Кругом простирались поля, редкие рощицы взбегали на холмы. Тишина висела над полями, только мелкие птички перепархивали туда-сюда. Нигде не поднимался дымок из деревенских труб.

– Мы отправили разведчиков, – сказал королю Роланд. – Они разъехались в стороны и ищут местных жителей или войско Лугайда.

Эннобар велел располагаться лагерем, пока не вернутся разведчики. Разбили шатры для знатных лордов, развели костры полевой кухни, выставили часовых. Эннобар лег спать и приказал не будить его до возвращения разведчиков.

Красный и Дикий Вороны сидели возле шатра Кайси и играли в карты. Красный выигрывал.

– Какое скучное дело – война…

Красный зевнул во весь рот.

– Рано соскучился, еще только день воюем, – ухмыльнулся Дикий, смешивая карты. – Чует мое сердце, что скоро пойдет веселье. Больно тихо кругом, не к добру.

– Будь я королем, ни за что не потащился бы в чужую страну, – заявил Красный. – Если кому надо, пусть сами приходят и получают сполна.

– Вот потому тебе никогда не быть королем, – обидно рассмеялся Дикий. – Брес, видать, тоже так думает, раз спрятался и носа не кажет, пока чужие сапоги его пшеницу топчут.

– Это мы еще посмотрим, – обиделся Красный. – Королю не только кулаки и бычья глотка нужны, но и вот тут кое-что.

Красный постучал себе пальцем по виску, а Дикий фыркнул.

– А что? – прищурился Красный. – Род Озерный оказался трусливой задницей, и вряд ли Эннобар после войны отдаст за него Рону. А за кого ее тогда отдавать, как не за Ворона? И не надо ждать, пока Лорна подрастет. Главное, проявить себя в бою, и дело сделано.

– И что будешь делать потом? – скривился Дикий. – Сидеть за столом у Эннобара и ждать наследства? По мне, лучше вернуться домой и…

– И получать затрещины от миледи, – завершил фразу Красный. – Нет, спасибо, этого добра мне хватает.

– Что сразу – затрещины? – уже всерьез начал злиться Дикий. – Еще можно…

– Гонять по горам на коне и трахать крестьянок и дочек мельников, – закатил глаза Красный. – Это тебе надо сходить в рощу Кернунна да попроситься водить его Охоту.

– Я бы не отказался.

Дикий Ворон как-то по-особенному ухмыльнулся, и глаза его загорелись волчьим блеском.

– О Небеса, ну и братьев вы мне послали, – притворно вздохнул Красный. – Одному мечтается скакать по горам с троллями, второй сам одичал хуже всякого тролля…

– Это ты про Младшего, что ли? – уточнил Дикий, оглядываясь через плечо туда, где сидел, обняв колени, Седьмой Ворон и задумчиво смотрел на бескрайние поля. – Что это с ним?

– «Любовь отерла краски с лика», – запел Красный, нарочито фальшивя.

– Думаешь, сохнет по той селянке, что миледи притащила с собой ко двору? – поднял бровь Дикий.