Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

И решил тогда Алешка с иного боку к делу приступить. На следующий день подался для начала на торг: пряников купил, платков красных. Из тех денег, какими его князь за подвиг богатырский наградил. Оно, конечно, мог бы и побольше отсыпать, как-никак, за честь княжескую Алешка, помимо прочего, вступился, ну да дареному коню в зубы не смотрят. Сколько дал, и на том спасибо. Ан, все равно, при случае намекнуть бы надобно, что мало.

Запихнул Алешка купленное в сумку, - и к Славутичу. Выбрал местечко подходящее, приспособился за кустами, ждет-посматривает. Надумал он об тереме да девице-красавице повыспросить, а у кого лучше и выспрашивать, как не у девок? Дождаться, как стайка какая от реки обратно в город пойдет, тут и показаться. Пряничком угостить, платочком пожаловать... Кстати, хороши, прянички-то? Не ровен час, не понравятся. Надо б попробовать...

Ждет Алешка, пряничек пробует, а девок нет, как нет. Тогда спохватился, когда последний допробовал. Вот ведь окаянство какое... Опять ведь на торг. То подумалось: может, оно и к лучшему вышло? А то ведь что получается: пойдут девки от реки, а он им навстречу из кустов с подарками... Мало ли, чего им в голову взбрести может.

С утра снова на торг, снова пряниками запасся. Выехал к Славутичу, глянул по сторонам, - нет никого. Не стал прятаться, кабы чего не подумалось, а медленно обратно подался. Лучше уж туда-сюда ездить, чем в кустах сидеть...

На его счастье, идут навстречу его к реке девицы. Алешка тут же с коня прочь, стоит, дожидается. А те, его завидевши, тоже остановились, зашушукались. То на молодца глянут, то промеж себя, и все переговариваются.

Не стал Алешка дожидаться, бухнул, ровно в омут.

- Что ж вы встали-то, девицы-красавицы? Али испугались чего? Так ведь я не насмешки чинить, ни обижать вас и в мыслях не держу. Ни словом, ни взглядом не обижу... Нужда у меня великая приключилась, не ведаю, к кому и обратиться... Уж не поможете ли советом? А я вам... вот...

Снял с седла сумку, распахнул и вдруг почувствовал, как жар по лицу пошел. До того смутился молодец, полыхает, что твоя зорька. Это ж надо такому случиться, с бабьим пересмешником-то !.. До того оробел, слова вымолвить не может. Девки, на него глядючи, заливаются, а он, что делать, не знает. Тольку суму с пряниками да платками протягивает. Хорош богатырь, Тугоркана в битве одолевший. Чудной какой-то. То по улицам кругами целый день ездит, то у девок совета просить собрался. Ан и такое может случиться, - и впрямь надобно. Девка - она что, не человек, что ли? Нешто у нее и совета спросить нельзя? Тем паче, в ином деле, она лучше любого ведуна толк понимает, особливо в сердечном. А ну как он именно о таком спросить хочет?

Наконец, кто посмелее, ухватили по платку да по прянику, - за ними уж и остальные. Окружили Алешку, вьются вокруг, хихикают, посматривают, ан строго себя блюдут, никаких вольностей не позволяют. Что ему от них надобно, интересуются.

У Алешки же к языку ровно кто гору привязал. Пока вдруг не осенило. Вспомнил про Екимку, и - понеслась с горы телега... Начал про брата своего рассказывать, якобы вот только-только в Киев наведавшегося. С которым они так похожи, - мать родная не различит. И этот брат его, в первый же день, как приехал, отправляясь на двор княжеский, заприметил в окошке теремном... Ну и дальше, теперь уже со всеми прикрасами, привычно. Все, что сам делал, - брату придуманному приписал, а как спрашивать стали, кто да откуда, - все, что про Екима знал, рассказал. Так, в общем, выходило, что увидел его брат девицу-красавицу, и с первого взгляда влюбился, хоть сейчас сговариваться. Одна закавыка, - ни кто она, ни что - не ведает. Только про терем, в котором живет, и знает. Он вокруг этого самого терема целыми днями ездит, пока он, Алешка, службу княжескую справляет. Уж не подскажут ли, что за девица такая, да чей это терем, а то жалко брата, совсем ему жизнь не мила стала.

Плетет Алешка небылицы, раззадорился, и не видит, как пропал огонек в очах девичьих, как слетели мотыльками легкими улыбки с уст. Ишь, чего удумал, сердце девичье обмануть!.. Сразу поняли, - не о брате речи ведутся. Молодец собой видный, богатырь, на службе княжеской, какая ж из них его другой отдать захочет? Сколько их там было, каждой, небось, так и подумалось. Кабы не подруженьки, что рядом, иное бы Алешка услышал, а так... Узнал молодец, что зовут его зазнобу Аленушкой, а терем тот - братьев ейных, нравом тяжелых, неприветливых. Сбродовичей. Он, коли при князе, и сам знать их должен. А ежели знает, так пусть своему брату про них все и расскажет, чтоб задумался да вокруг осмотрелся. Не сошелся белый свет клином на одной девице, покраше ее имеются...